Пепел и Пламя

  При себе у меня как, оказалось, было немного денег в кошельке, что позволяло безбедно прожить здесь, не зная забот почти месяца два. Еще при мне в комнате обнаружился полуторный меч, с более длинной рукоятью, чем та к которой я привык. За нее можно держаться как одной рукой, так и двумя руками сразу при необходимости. Но я бы не сказал, что меч был такой уж тяжелый - килограмма три, может чуть больше, поэтому им вполне можно было размахивать и одной рукой. Так же этот меч принадлежал определенно не мне, так как раньше я его точно никогда не видел и не держал в руках. Но клинок мне понравился, и его качество показалось мне превосходным. Правда, особо сильным специалистом в железе я никогда не был и не смог бы сейчас точно определить, из какого конкретно материала сделан данный меч, но из-за моей "походной" жизни я уже мог примерно оценивать качество клинков, и качество этого отдельно взятого клинка было определенно выше среднего. Режущая кромка у него не тупилась, а при ударе ею даже о камень на ней не оставалось ни малейшего следа, ни сколов, ни трещин, ни зазоров. К моему сожалению, этот подарок пока для меня был не особенно удобен. Что поделать, но я привык в этом мире совсем к другому оружию, а привычка для бойца это страшная сила. Поэтому-то меня так сильно и обрадовала, встреча среди моих вещей с моим старым другом, который был изготовлен еще форпостом империи Древних в самом начале моей эпопеи. Этот стальной посох придумал лично я сам. Он был с выдвижными лезвиями и выкидным острым наконечником, превращающим стальной посох в стальное же копье, хоть и не большое, но все равно острое и опасное. На мне в момент перехода кроме одежды, сапог и оружия оказался надетым еще и мой странный пояс с четырьмя метательными ножами и двумя кинжалами. Теперь они все эти мои вещи и оружие были вычищены и аккуратно сложены в комнате, где я и жил все это время. И вот пришло время снова облачиться в мою амуницию. После моих приготовлений, а именно облачение в одежду я был полностью готов выйти в этот новый и незнакомый для меня мир. Надев одежду и взяв с собой немного денег, я, не беря с собой оружие, вышел в общий зал. В это время в общем зале сидел хозяин и его двое сыновей, которые дружно трапезничали, я решил, что пришла пора попрощаться с ними:

  - Дан, - начал я свою маленькую речь, - я чувствую себя уже полностью здоровым. Поэтому мне бы не хотелось бы тебя более стеснять и тем более жить нахлебником. Благодарю тебя за твое гостеприимство, милосердие и терпение, за кров и пищу. Настал момент, когда мне пора двигаться дальше...

  В ответ на мои слова этот скромный человек только замахал руками и что-то невнятно промычал с набитым пищей ртом. Прожевав её, он все же сказал:

  - Ни в коем случае, не спеши. Живи столько, сколько тебе действительно необходимо. Места в доме у нас всем хватит на всех, да и то есть еще несколько свободных комнат. И только после того как ты определишься с тем, что будешь делать дальше, можешь идти на все четыре стороны.

  - Мне действительно неудобно стеснять тебя, - начал я было настаивать.

  - Нет! - Он резко остановил меня. - Мне неизвестно кто ты таков. От тебя никто не требует в моей семье, поведать все о себе. Мы знаем только одно - ты воин, и твой путь лежит в Приграничье. Уж это понять не составило труда. А это значит, что там тебе предстоит сражаться, и защищать наши границы, волею или не волей. Поэтому и хочу хотя бы вот этой небольшой малостью помочь тебе. Ведь в обмен на кров и отдых ты заплатишь всему городу сполна - своей кровью, и это неминуемо.

   Совсем неожиданно для меня прозвучала эта мудрая речь простого горожанина, владельца небольшого хутора, и я даже слегка даже опешил от этого, возможно потому и согласился:

  - Хорошо! Пусть будет по-твоему!

  - Вот и отлично, - весело заулыбался Дан. - Присаживайся и позавтракай с нами. Сейчас тебе принесут еду.

  - Зоя, где ты там?! Неси еще миску супа, а то наш гость голоден, - крикнул глава семьи в открытые двери кухни.

  И вот из недр кухни выплыла симпатичная дородная женщина лет сорока на вид. Ее монументальные телеса охватывал ярко желтый фартук с зелеными цветочками, а в руках у нее исходила аппетитным паром большая тарелка с супом и парой ломтей свежеиспеченного хлеба.

  - Иду, иду, - ласково приговаривала она, - сосредоточенно продвигаясь к столу.

  И вот уже эта тарелка стоит передо мною, а я, взяв в одну руку большую деревянную ложку, более напоминающую половник, а в другую ароматный мягкий и еще не успевший остыть хлеб, стал это все уплетать за обе щеки.