Пепел и перо

Они обменялись взглядами, и Джесс все понял. Кто-то стоял внутри города, когда швырнул бутылку. Кто-то в Филадельфии пытался их убить. Это вовсе не баллиста за городом так удачно промахнулась. На них напали нарочно.

Джесс оказался слишком зол, чтобы ответить, так что просто кивнул, сунул руки в карманы – привычка, он всегда так делал, когда думал, – и покачнулся на пятках.

– Думаешь, – начал он, – это было сделано по приказу Бека? Или же кто-то решил напасть на нас сам?

Глен вздохнула так, будто он был безнадежным.

– Джесс, отрасти мозг. Это стекло от взрывного снаряда, и тот, должно быть, был как минимум, хм, вот такого размера… – Она расставила руки, показывая, и Джесс кивнул соглашаясь. – Стекло здесь ценится. Как и греческий огонь. Так что у кого такие штуки могут быть в распоряжении?

– У Бека.

– И бутылка была полной. Значит, тяжелой, так? Кто-то пришел подготовившись. И сомневаюсь, что сделали это без разрешения.

– Бек знал, что библиотечная бомбардировка рано или поздно случится. Должен был знать, если отправил кого-то с греческим огнем. – Джесс изобразил пантомиму, будто бы швыряет бутылку на крышу тюрьмы, и в своем воображении увидел, как та падает и разбивается… не в центре крыши, где ущерб был бы максимальным. – Вот поэтому-то угол для снаряда катапульты неправильный. Однако Бек знал, что Библиотека нападет, и решил, что это скроет следы. Решил, что никто разбираться не станет.

– Выглядишь гордым за свою сообразительность. Это даже немножко очаровывает, – сказала Глен. – Но не думаю, что Вульф бы тебя стал особо расхваливать, так что и я не буду. Однако да. Все было спланировано, и это была хладнокровная попытка убийства.

– Думаешь, целью был именно Вульф? Или Санти? Или оба?

– Сомневаюсь, что Бека это волновало, – сказала Глен. – Бек думает, что без них нами будет легче манипулировать. Он, поди, чертовски разочарован, что результатом стало лишь ранение, а значит, он попытается снова. Нам необходимо, чтобы Вульф с Санти были снова рядом с нами. Немедленно. – Она колебалась, что было непохоже на Глен, прежде чем добавить: – Давай поговорим о Морган. А именно о том, почему ты пытаешься ей мешать.

– Не смешно, Глен.

– Хватит рассуждать, как влюбленный дурачок, она – оружие. Она способна создать для нас канал коммуникации с твоим братом. Позволь ей сделать нужную работу, хорошо?

Джесс повернулся к Глен. Вытащил руки из карманов, напрягшись так, будто ожидал нападения. Увидел, как напряглась и Глен. Скорее всего, она сделала это неосознанно. Скорее всего.

– Я не готов сломить ее ради того, чтобы она служила всем остальным. Если поступим так, то будем не лучше архивариуса.

Выражение лица Глен не изменилось. Оно по-прежнему было спокойным и уверенным.

– Флавия предпочла взять нож, – сказала она.

– Флавия стояла на трупах всех тех, кто умер, пытаясь ее защитить. Так что подумай на секундочку об этом. – Голос Джесса стал грубым, холодным и таким категоричным, что он с трудом поверил, что вообще способен быть таким.

– Флавия была ребенком, – сказала Глен. – А ты не имеешь морального права обращаться с Морган как с ребенком!

Это был ядовитый аргумент, и ссора велась шепотом, однако вонзилась в самое сердце. Джесс не ответил. Он уже шагал прочь длинными, злыми шагами – не в сторону тюрьмы, а к мастерской. Когда Джесс прошел мимо их стражницы, та поднялась на ноги и пошла за ним, пряча в карман ткань с иголками. Когда Джесс подошел к двери мастерской, начал искать свой ключ. Руки не слушались, но запланированное ему в конце концов удалось. Он злился, однако знал, что не прав – потому что правда заключалась в том, что ему было страшно от того, что обнаружила Глен, страшно от того, что Бек был готов их убить ради личной выгоды. И потому что Глен была права насчет Морган. Разумеется, права.

Джесс лишь не желал с этим соглашаться.

Когда он обернулся, Глен уже ушла обратно в тюрьму. Хорошо. Джесс не был уверен, что готов находиться рядом с ней дольше. Он чувствовал себя преданным, но казался себе дураком из-за своих чувств. Мысль о том, что он не прав, не даст ему теперь покоя. «Неужели нельзя сделать так, чтобы с Морган все в итоге было в порядке?» Ее использовали – либо в Библиотеке, которая, по крайней мере, о ней заботилась, либо сам Джесс и все остальные его друзья, которые о ней позаботиться даже не могли.

Джессу было ненавистно, что он не может ее защитить. Да и на самом-то деле не имел на это права.

Так что он вошел в мастерскую, скинул рубаху, разжег огонь и начал ковать буквы для печатной машины.

Джесс занял себя работой. Делать больше было нечего, а простой физический труд помогал очистить разум и забыть о тревогах, которые нынче всегда были где-то поблизости. Джесс едва ли замечал, как летит время. В какой-то момент к нему присоединился Томас, и они не разговаривали – ну, Томас пытался заговорить, но Джесс был не в настроении.

Только спустя полдня он спросил:

– Морган создает Кодекс?

– Да, – сказал Томас. – Я с утра сделал для нее иголку. Глен разрезала кожу от ботинок для переплета. Это хорошая идея…