Пепел и перо

– Никак. Телепортационные залы работают, потому что они богаты квинтэссенцией – а богаты они, потому что ими пользуются снова и снова. Потому что люди излучают энергию и вкладывают в них. Но сотня лет без использования лишила зал всей энергии. Использовать теперь нечего. Прости, Джесс. – Она думала о том же, о чем и он, что могла бы соврать Беку и получить запасной способ побега. Однако, если зал не работал, им оставались лишь тоннели контрабандистов, а также отчаянная последняя надежда на Луч Аполлона. Джессу не нравился ни тот, ни другой варианты.

Вскоре вернулись Халила с Глен, и Халила заулыбалась, когда увидела Джесса с Томасом.

– Я так рада видеть вас в конце дня, – сказала она. – Потными и грязными, какими угодно. Думаю, мы все переживаем из-за того, что вы работаете отдельно от нас. – Ее улыбка исчезла, она вымыла руки и умылась холодной водой из ведра у двери. – Если бы только Санти с Вульфом тоже встречали нас здесь. – Она нашла время, заметил Джесс, чтобы переодеться в чистое платье из отбеленного льна, которое наверняка раздобыл для нее Дарио. Выглядела Халила ухоженно, как и всегда. – Не уверена, что доверяю этим провинциальным медикам…

– Думаю, доктор делает все, что в его силах, – сказала Морган. Джесс обошел их, чтобы опустить руки в холодную воду и с помощью песка, что поставили им рядом, оттер уголь с кожи. Порезы, пришлось признать, выглядели плохо. И их щипало. – А капитан силен. Несколько дней покоя его вылечат.

– Если ему снова не станет хуже, – сказал Дарио. Когда все на него сердито покосились, он вскинул руки. – Мы все об этом думали.

– Я не думала, – сказала Глен и оттолкнула его, проходя мимо. – И не думаю. С капитаном все будет хорошо.

– А если не будет? – спросил Томас. Вопрос повис во внезапно воцарившейся очень мрачной тишине. – Что случится с Вульфом?

– Мы о нем позаботимся, – сказала Халила. – Как бы он позаботился о любом из нас. Однако с капитаном Санти все будет отлично. Может, конечно, во мне говорит лишь любовь к нему, но я правда в это верю.

Халила единственная в этом призналась, но все они любили капитана, подумал Джесс. Рядом с Санти Вульф проявлял свои лучшие качества. Без него… Джессу в голову приходил лишь термин, который использовал Бек: грозовой ворон. Без Санти Вульф будет даже хуже этого.

На миг все замолчали. Даже Дарио не придумал ничего глупого или неуместного, чтобы ляпнуть. Джесс, не задумываясь, обнял Морган за талию, и она склонилась к нему, окутав своим теплом.

– Каков прогресс? – тихо спросил Джесс, и Халила, кажется, выдохнула, получив возможность задуматься о чем-нибудь другом.

– Найдите мне ручку и бумагу, – сказала она. – Я сегодня изучала городскую карту в кабинете Бека.

– Какую карту? Ты со своего стула даже не вставала! – сказала Глен. – Я сидела напротив тебя весь день, и это был самый скучный день в моей жизни!

Халила медленно улыбнулась.

– Карта скрыта у всех на виду, – сказала она. – В раме. На стене над твоей головой.

Глен замерла, вспоминая, и Джесс увидел тот самый момент, когда она вспомнила. Глен выглядела теперь так, будто ее стукнули, однако он ее не винил. Он ведь тоже был в том кабинете. И тоже не помнил никакой карты.

– Мне казалось, это еще одна чертова картина поджигателей, – сказала Глен. – Вся оранжевая. Им нравятся все цвета огня.

– Она не детализирована, но на ней отлично видны поля за городской ратушей, стены и улицы. Примитивный стиль, и ее явно создавал не картограф. Но смысл она передает, – сказала Халила. – Бумагу?

В ответ на это Дарио содрал одну из страниц, приклеенных к решетке внутри его камеры, с бумажной стены и протянул ей.

– Чернила сделаю. – Он подошел к очень маленькой горстке угля рядом с печкой, которая располагалась у двери – для того, как подумал Джесс, чтобы не позволить им умереть в холодную погоду, – и взял кусочек. Ловким движением Дарио растер уголь о каблук своего ботинка в мелкую крошку, затем с помощью еще одного листа бумаги со стены сделал кулек и ссыпал туда получившуюся черную пудру. Добавил несколько капель воды и размешал, подумав и добавив еще немного воды, пока не получилась черная жидкость, словно водянистые чернила. Они упрямо впитывались в бумагу, но Дарио вручил бумажный конус Халиле вместе с небольшой веточкой, которую нашел у двери. Халила приняла и то и другое с улыбкой, от которой на щеках появились ямочки, и благодарной искрой в глазах, а затем принялась за работу.

– У меня нет разных цветов, – сказала она, бережно выписывая пересекающиеся линии и здания, – так что я заштрихую. Вот это, предполагаю, расположение убежищ по типу тех, что используются для защиты от бомбардировок. – Для следующей разметки, где было меньше ориентиров, она сделала диагональные линии. – А тут я не знаю. Неплохо бы нам на них взглянуть. Может, там склады? Там может найтись что-нибудь полезное.