Пепел

Справа у углового дома они увидели солдат, которые выламывали входные двери. Никто не знал, что это за здание. Двери были тяжелые, кованые, с прочными замками и страшными затворами, стены толстые, на окнах крепкие решетки. Солдаты, вышедшие из монастыря, оказали поддержку осаждающим. Они притащили одну из отбитых пушек и, установив ее в нескольких шагах от двери, направили на нее пушечное жерло. В дверь ударил один снаряд, другой, третий. Каменная рама треснула, прогнулась и повалилась наконец вместе с дверью. Осаждающие ринулись на створы через отверстие вверху и проникли в темный подъезд. Они увидели просторные темные сени с широкой мраморной лестницей в глубине. До половины она была завалена мешками с землей. Солдаты пробрались по одному в сени и стали убирать с дороги преграду. Никто не мешал им. Они думали сначала, что испанцы не будут защищать этот дом. Но не успела толпа разведчиков проникнуть в сени и направиться к лестнице, как на них полетели с третьего этажа ручные гранаты, из-за перил лестницы хлопнулись о края ступеней брошенные сверху бомбы. Ослепительный блеск пронизал полумрак, грохот осколков, разбившихся о голые стены, заглушил стоны растерзанных солдат. Гул покрыл все. На белых ступенях из каррарского мрамора в предсмертных судорогах корчились раненые. Струя крови, извиваясь, словно красная змея, стекала по ступенькам.

Такое зрелище представилось тем, кто вошел с улицы в здание. Бешеными прыжками, перескакивая через раненых, все тотчас же ринулись на лестницу. Добежали до второго этажа. Там их ждал уже ряд дул, выставленных из длинного коридора. Гром выстрелов, дым, вспышки огня… Коридор второго этажа был взят. Он был взят, но дорогой ценой. Лестницу и пол усеяли трупы солдат, раненые умирали, затоптанные каблуками. В темных углах, в нишах окон, забранных решетками, люди душили друг друга, приканчивали ножами. Наконец разъяренные захватчики достигли дверей комнат, расположенных справа и слева. Защитники бежали на третий этаж. Солдаты думали, что это монастырь. Выламывая двери молотами и железными полосами, они открыли несколько десятков комнат. В мгновение ока в коридор выбежали запертые там люди. Страшный рев наполнил все здание.

Люди были нагие или одетые в отрепья, простыни, лохмотья; у некоторых на руках виднелись кандалы. У всех были бритые головы.

Когда Выгановский и Цедро поднимались по лестнице на второй этаж, в кольцах и клубах дыма они увидели двух человек в лохмотьях, с седым» головами, которые схватили друг друга за горло и впились друг в друга зубами. Оба грянулись как раз наземь и стали подминать друг друга. Они кусались, как разъяренные собаки. Судорожно дергаясь, мелькали их обнаженные руки, колени, ляжки, животы, лопатки, плечи, шеи. Оба они вырывали друг у друга зубами куски живого мяса, душили друг друга коленями, царапали острыми ногтями, сплетались в такой страшный клубок, что казались одним человеком о двух головах, со множеством рук и ног. Удары сыпались с удвоенной, утроенной, удесятеренной силой. Оба истязали друг друга, с яростным хохотом стукаясь лбами. Слышны были треск костей и хрип, треск костей и хрип… Наконец один из них подмял под себя другого. Тот хрипел под ним. Он только все еще поднимал голову и напрягал шею, пытаясь нанести удар, но мучитель уже не дал себя сбросить. Он свирепствовал даже тогда, когда седая, посинелая голова побежденного беспомощно упала в лужу крови. Победитель сосал кровь, лившуюся из ран, поднимал сомкнувшиеся веки и смотрел в глаза врагу, заглядывая в самую их глубину; он держал наготове руку, чтобы подавить последний вздох, чтобы не дать ему вылететь из груди. Наконец он нанес убитому последнюю пощечину. Последний раз плюнул в безответные уже уста. Поднялся. Дикими, налившимися кровью глазами он с адской усмешкой обвел ряды потрясенных солдат. Только сейчас он увидел их. Засмеялся, завизжал, зарыдал, захохотал… Подняв руки вверх, он, как торжествующий лев, прыгнул сверху в середину толпы. Офицера, который шел в третьем ряду, он схватил за бороду, ближайшего солдата за горло и умер на штыках с радостным ревом, с пеной восторга на оскаленных зубах.