Пеллюсидар

— Нет, не туда, — воскликнула Джана и, подбежав, попыталась остановить его, указывая рукой в противоположную сторону — на зубчатые вершины гор, где лежал Зорам.

Гридли прекрасно понимал, что все попытки хоть что-то объяснить ей, обречены на неудачу. Поэтому он нежно взял ее за руку и осторожно потянул за собой в нужном направлении.

И вновь его располагающая улыбка сыграла свою роль. Даже понимая, что незнакомец уводит ее от родного племени, от любимого Зорама, Джана потихоньку пошла следом, раздумывая, почему она не боится его, а наоборот, идет рядом. Вероятно, он не был гилаком, он не знал их языка.

После получаса поисков Гридли обнаружил останки самолета. К сожалению, аппарат был поврежден так сильно, что не поддавался ремонту.

Джана с живейшим любопытством лазила по обломкам. Ей хотелось задать тысячу вопросов, все было новым и непонятным, однако единственный на свете человек, который мог бы на них ответить, не знал ее языка.

Гридли, конечно же, отлично понимал, что следует держаться открытого пространства для встречи с товарищами. Не исключено, что для поиска снарядят корабль и тогда его найдут гораздо быстрее. Будучи не в состоянии определить, где север или юг, запад или восток, он сознавал, что самому ему не выбраться. Тот длинный путь, что он проделал за несколько суток, корабль покроет за каких-нибудь полчаса.

Гридли принялся жестикулировать, показывая рукой то в одну, то в другую сторону, не сводя с Джаны вопрошающего взгляда. Тем самым он давал ей понять, что готов пойти с ней, куда ей угодно. Девушка правильно поняла его и указала на горы Синдара.

— Там мой дом. Это Зорам, родина моего народа.

— Железная логика, — улыбнулся Гридли. — А мне остается только мечтать о том, чтобы еще и уяснить смысл ваших слов. Ручаюсь, что прелестное создание с такими восхитительными зубками не может не быть интересным собеседником.

Джана не дала Гридли развить эту тему и двинулась по направлению к Зораму. Джейсону Гридли ничего не оставалось, как зашагать следом.

Девушка лихорадочно пыталась сообразить, каким образом ей общаться с взволновавшим ее воображение незнакомцем. И она решила, что станет обучать его своему языку. Но как это осуществить на практике? Ведь не было еще такого случая, чтобы она сама или ее народ обучали бы какого-либо чужака своему языку. Она не имела даже понятия, с чего следует начать.

И тогда Красный Цветок Зорама ткнула себя пальцем и сказала:

— Джана.

Так она повторила несколько раз, после чего подняла вопросительно брови и пристально посмотрела на Гридли.

— Джейсон, — ответил он, догадавшись, что от него требуется.

Итак, состоялся их первый диалог, послуживший началом постепенного преодоления языкового барьера.

Шли они долго. Взбирались на холмы, пересекали ручьи и речушки. Джана собирала орехи и фрукты, готовила пищу да так, что у Гридли текли слюнки. Он не переставал любоваться своей спутницей, восхищаясь малейшим движением точеного бронзового тела, стройного, как кипарис. Джана олицетворяла собой гимн женской красоте.

Каждая черточка ее прелестного лица — зубы, глаза, нос — дышала очарованием.

Наблюдая за девушкой, когда та орудовала каменным ножом, готовила пищу и разводила огонь, играючи управляясь с громоздкими допотопными приспособлениями, Гридли силился понять, откуда у этого хрупкого создания берутся выносливость и сила.

Страстно желая научиться ее языку, он с опаской думал о том, что, когда такой день настанет, не дай Бог обнаружится, что у Джаны мышление примитивной дикарки.

Утомившись, Джана готовила себе под деревом ложе из травы и мгновенно засыпала. Гридли же бодрствовал, оберегая ее сон, готовый в любой момент отразить опасность. К огнестрельному оружию он прибегал редко, поскольку крупные звери пока не встречались.

А когда Гридли все же засыпал, на вахту заступала Джана. Малейший шорох — и Джана предупреждала Джейсона об опасности.

Джейсон не имел представления о том, как долго они идут, но считал, что дорога куда-нибудь да приведет. Они уже могли кое-как общаться и обменивались короткими фразами. Джейсон старался как можно скорее овладеть языком, который давался ему с трудом, особенно произношение, вызывавшее у Джаны веселый смех. Зная, что понятие времени на Пеллюсидаре не существует, Гридли ломал голову над тем, сколько времени им предстоит провести в пути — дней, недель или лет, прежде чем они доберутся до дома Джаны.

Как-то раз на очередном привале девушка неожиданно спросила:

— Почему ты все время на меня смотришь? Гридли покраснел и потупился. Он только сейчас сообразил, что неотрывно наблюдает за Джаной. Он начал было оправдываться, но тут же осекся и замолчал. Нелепо было бы объяснять ей, что он любуется ее красотой.

— Что же ты молчишь, Джейсон? — допытывалась девушка.

— Не знаю, что и сказать.

— Расскажи, что ты видишь, когда глядишь на меня, — не унималась Джана.