Печать мастера. Том 2

Горячая вода в бадье приятно обжигала кожу. И Коста опустился пониже — по самую шею, пуская пузыри.

Конюший — Коста решил, что это именно он, потому что пахло от мужчины шерстью, сеном и зерном — стоял в отдалении, ожидая команды госпожи из другой комнаты. Дверь между залами спальни оставили открытой, и Коста то и дело оборачивался посмотреть, не мелькнут ли в коридоре женщины, подсматривающие за ним.

Женщины!!!

Он фыркнул в воду и погрузился ещё глубже.

В своей короткой жизни с женщинами ему мало приходилось иметь дело. Но сейчас он точно согласился бы с мастером Хо — создания Грани, вот кто они!

Женщины не понимают слово — нет. Женщины считают, что они — главные в доме. И женщины по какой то причине решили, что он — Коста — должен им подчиняться.

Подчиняться Коста собирался, но до определенного предела и всего на три дня. И лезть в бадью совершенно голым под пристальным взглядом трех пар женских глаз — чернокосой смуглянки и желчной госпожи в том числе — он не планировал.

И выразил свое нежелание очень твердо. Очень.

Покусав двух служанок, которые пытались скрутить его, и заехал в ухо Большой Госпоже. Потому что бить женщин нельзя. Он и не бил, правда? Он — защищался.

Желчная Госпожа Эло разнесла все вокруг — вихрь силы снес на своем пути все, не причинив ему и малейшего вреда, потому что господин-в-кресле перед отъездом приказал однозначно и четко — никаких плетений к нему, Косте, применять нельзя, иначе нарушится течение… течение… солидарности? Содеятельности? Содействия?

Созвучия силы.

Так певуче выразился господин-в-кресле.

И Коста запомнил.

Желчная госпожа орала. Приказывала. Возмущалась. И даже вызвала двух дюжих слуг с заднего двора — плечистых и на пару голов выше Косты, чтобы его скрутили. Тогда он запрыгнул на стол, раскрутил подсвечник и… зарычал.

Он не дастся. Больше никто не снимет с него штаны, если так не решит он сам. Он — будет драться.

Что остановило Госпожу Эло, Коста так и не понял. Сила, которая внезапно вспыхнула, окутывая его руки бело-голубым, или испуганный шепот служанок — «Гоподин Ней будет недоволен, очень недоволен» — это было неважно. Важно, что они пришли к консенсусу: Коста лезет в бадью и терпит все процедуры, эликсиры и прочее… но никаких женщин в комнате быть не должно. Ни единой.

Бадью поставили. Воду согрели артефактом. Дверь между комнатами открыли. Женщин выставили. Слуге приказали следить и добавлять зелья последовательно, следуя командам госпожи.

— Фыр-фыррр-фыр… — Коста закашлялся, набрав воды в нос, и фыркнул. Он так и не понял, зачем его мыть — он чистый, мылся накануне ритуала. И… волосы на голове сбрили. Что ему мыть?

— Господин… — Позвал конюший осторожно. — Юный господин?

— Первое зелье!!! — Злой, звонкий, раздраженно-командный голос Госпожи Эло испортил все удовольствие.

— Вы готовы? Я добавлю эликсир в воду.

Коста поджал ноги, и наблюдал. Как слуга чпокнул пробкой фиала. Старательно отворачивая лицо в сторону, чтобы не вдохнуть, а затем медленной струйкой вылил жидкость цвета болотной жижи в воду.

Воняло страшно.

Сначала не происходило ничего, потом кожу начало щипать, потом жечь, а потом Коста чуть не вылетел из бадьи на пол, уже ухватившись за бортики, но его остановил голос госпожи из-за двери, едкий и довольный:

— Сидеть!!! Вылезешь — будем держать втроем, лично, — добавила она мстительно.

И Коста, скрипнув зубами, погрузился в воду. Кожу пекло неимоверно.

— Второй эликсир!!!

Слуга с сочувствующим и извиняющимся видом, поднес к бадье второй фиал, и зажал нос. Жижа — буро-красного цвета, тягучая и густая, неохотно бухнулась в воду и… зашипела.

— Сидеть! Окунуться с головой! Задержать дыхание на три счета… С головой! Или я вхожу!!!

Кожу щипало так, как будто её содрали разом — руки стали ярко-розовыми, на глазах Косты навернулись слезы… больно было так, что хотелось заорать в голос, и он прикусил губу до крови — орать он не будет, злобная сира не дождется этого.

— Он окунулся?

— Нет… госпожа, не полностью, — после короткой паузы отрапортовал слуга, послав Косте извиняющийся взгляд. За дверью послышались уверенные шаги, Коста набрал воздуха и залпом нырнул под воду.

* * *

Шестьдесят мгновений спустя

— Намазать на голову… могу помочь, господин?

— Сам!

Коста грубо отобрал фиал у хихикнувшей служанки, которая зажала рот кулачком, чтобы не смеяться в голос, и поплотнее закутался в большое полотенце.