Печать мастера. Том 2

Момент начала ритуала он и так оттягивал, как мог. И даже то, что Фу уже два поколения приводили на алтарь только добровольные жертвы, чтобы не осквернять страхом чистоту силы, не успокаивало. Жертвы, которые знали, что могут приобрести и что могут потерять.

Но даже так — тратить силу, приобретенную ценой чужой жизни на… собственные иллюзии было — недостойно Фу.

Но… и отказаться от возможности ещё раз встать, ещё раз почувствовать, как это — стоять на своих ногах было выше его сил.

Полный контроль над силой Нейер получил через несколько мгновений. Алтарь под пальцами нагрелся до нужного уровня — можно начинать.

Глава не может позволить себе слабостей. Глава отвечает за клан. Глава несет ответственность за всех, кто связан с родом клятвой силы. Глава должен, должен, должен…

И только здесь, в самом сердце силы, там, где его никто не видит, Ней позволял себе две слабости. Всего две. Первая — потратить крохи силы, чтобы встать с кресла хотя бы на десять мгновений. И вторая слабость — не смотреть.

Не видеть того, кого ты убиваешь.

«Руки на алтарь. Выпрямиться» — отдал он мысленный приказ с закрытыми глазами и по жадно-нетерпеливому, алчущему отклику силы понял, что пальцы северянина уже коснулись камня.

Ней достал ритуальный кинжал, привычно взмахнул им в воздухе и начал речитативом читать предначертательные слова.

* * *

Коста бы заплакал, если бы мог, но он не мог.

Когда его руки, повинуясь чужой воле, сами по себе поднялись и легли на горячий камень. Такой горячий, как будто снизу этого зала была печь, и кто-то постоянно подкидывает дрова в топку.

Голова сама по себе поднялась, плечи распрямились, и Коста наконец смог увидеть то, что напротив.

Господин Фу парил в воздухе с закрытыми глазами. С болезненным наслаждением, откинув голову назад, удерживая в одной руке кривой черный нож. Без кресла господин оказался высоким, очень высоким — почти как Мастер Хо и очень худым.

Говорить Коста по-прежнему не мог. Не мог дернуться, шевельнутся, не мог вообще ничего. Он смотрел и понимал, что ошибся — рассчитал неверно, нужно было действовать сразу, как они скрылись из вида менталиста.

Сразу. Не раздумывая.

Но он медлил, примеривался, ждал подходящего момента, потому что не чувствовал опасности, но сейчас…

* * *

Нейер закончил первую часть, камень нагревался. Из предначинательных плавно перешел к подготовительным, и потом к привычной основной части…

Прими в род или прими подношение…

Реши жить или умереть…

Реши, спасать или помнить…

Реши, хранить или тратить…

Реши, станет полнее река или обмелеет…

Отдавая решение на откуп силе, как и всегда.

Слова лились, сила пела, алтарь горел так, что воздух над ним почти плавился от жара.

* * *

Коста горел — ладони, которые он не мог оторвать от камня, пылали, пот катился по вискам.

Сколько он не пытался оторвать руки — не выходило, как и открыт рот и заорать — тоже… когда белый туман медленно начал ползти по его пальцам вверх.

Медленно. Очень медленно. Облизывая и поглощая палец за пальцем.

А потом проклятый псаками господин-в-кресле поднес к себе кинжал и надрезал ладонь, начертав какой-то символ. Алая жирная кровь хлынула потоком и обагрила плиту, и камень зашипел, жадно впитывая подношение.

Как будто песок, а не камень…