Печать мастера. Том 2

— Седьмой штрих лег очень твердо, и десятый — почти идеально. Второй горизонт ты провел стремительно — именно так, как и нужно, но есть несколько недоработок, смотри…

Коста повелительно отодвинул Помощника, и встал за стол, где остались чистые пергаменты. Отвернул рукав и верхнее покрывало, чтобы ничего не стесняло движение руки, обмакнул кисть в тушь, изящно избавился от излишков и… закрыл глаза, погружаясь во внутренний мир.

«Кай» — вечность.

Двенадцать с половиной штрихов на горизонте, три касательных, и потом ещё нужно замкнуть в единый знак.

Вечность. Вечность. Вечность.

Коста открыл глаза спокойно, взмахнул рукой, отводя кисть назад, чуть помедлив в самой высокой точке, и потом обрушился на лист за два мгновения закончив символ одним слитным росчерком. Два вдоха — два выдоха — шестнадцать движений — ровно так, как учил Мастер Хо.

— О-о-о-о… — Миу подкрался неслышно и выглядывал сбоку, рассматривая, что вышло.

— «Кай», — произнес Коста тихо. — Чертят именно так. У тебя почти получилось именно так, следует только немного потренироваться…

— Господин не желает поступить в Школу каллиграфии? — Глаза Помощника вспыхнули удивлением. — У господина поставлена рука, есть опыт, понимание и глубина сути, господин не ошибся ни в одном штрихе, мы будем счастливы видеть вас…

— Господин не желает, — спокойно ответил Коста. Вытер кисть и положил обратно на подставку, чтобы все было аккуратно, как было.

— Но…

— Почему? — Выдохнул Миу, жадно разглядывая рисунок. — Почему ты не хочешь.

— Потому что не только ученики должны быть достойны Школы, но и Школа — должна быть достойна учеников. Ошибки — путь к совершенству, — процитировал Коста, встретившись глазами с Помощником Мастера Вана. — Пока, я не вижу здесь Учителя, только… торговца, — закончил он тихо.

Помощник старика Вана был прекрасно образован, как и ожидал Коста, и узнал цитату. И наверняка вспомнил и вторую её часть, судя по тому, как вспыхнули два розовых пятна на скулах — вторую часть, что «должен делать истинный учитель, когда к нему приходит ученик, желающий учиться, но совершающий ошибки».

Лавку они покинули в молчании, и уже через десять мгновений Миу повеселел и, казалось совершенно забыл о том, что произошло, но только казалось.

— Почему ты не купил там самое лучшее и дорогое? — Пристал Миу, забежав вперед, чтобы смотреть в глаза. — Или самое лучшее там — тоже плохое, такое же, как «лучший Учитель»? Ты поэтому выбрал так мало?

— Нет, — Коста помедлил, подбирая слова. — Материалы там хорошие. Очень. Можешь брать. Просто… я ограничен в средствах.

— Ты поэтому ничего не покупаешь весь день? У рода Фу нет денег? — Глаза Миу стали просто огромными над белой полосой кади.

— Есть, но это мои траты, поэтому я трачу свои деньги.

— А разве не все деньги рода твои? Все деньги Да-арханов — мои! Все рабы! Все вассалы! Все — мое, так говорит дедушка!

— Свои — значит свои. Значит, я их заработал, — неохотно ответил Коста.

— А зачем ты тратишь свои деньги, чтобы нарисовать доску для храма Великого?

— Потому что обещал.

— А почему ты обещал?– Потому что хотел и потому что могу. У них нет вывески, храм маленький, а я — могу и умею…

— Надо было рисовать для храма Немеса! — Возмутился Миу. — Там столько всего есть, за тебя вознесут столько молитв, будет во-о-о-т столько удачи… — Младший широко раскинул руки в стороны.

— У них нет вывески? — Скептически поинтересовался Коста, вспомнив размеры колонн входной арки храма Немеса.

— Есть конечно!

— Тогда если у них и так есть, зачем им ещё? А у храма Великого нет…

— Но…но… Великий бесполезен! — Нашелся Миу. — И он и жрецы, так отец говорит…

— А ты всегда что-то делаешь, чтобы это принесло пользу?

— Э-э-э-э… — Миу захлопал ресницами.

— Или потому что просто хочешь сделать?

— Потому что хочу!

— А я хочу нарисовать доску для храма, — устало закончил объяснения Коста — разговаривать с Младшим Да-арханом иногда было крайне утомительно.

Миу замолчал, задумавшись, но смог держать рот закрытым не более, чем пару мгновений.

— А ты сказал правду там, в лавке? Ты правда думаешь, что у меня почти получилось? Что, если бы приложил усилия, потренировался, у меня вышло не хуже чем у тебя? — В голосе Миу пламенела надежда.

Коста молча кивнул и похлопал мальчика по плечу. Глаза Миу вспыхнули восторгом:

— Мне всегда говорят, что я хуже Кло, что нужно больше тренироваться, что у меня ничего не выходит, и не выйдет, потому что я сам не знаю, чего хочу… А ты думаешь, у меня вышло бы?