Печать мастера. Том 2

Доверять он доверяет, но, как Мастерам,и тольков том, что касается учебы. Что Наставнице, что Главе. Но это не значит доверять во всем… Доверять, значит — зависеть. От чужих решений и от чужих запретов. А если никто не знает — никто не может запретить.

Наставнице он не скажет точно — ни за что, а вот мастер Ней…

Коста покрутился, устраиваясь на кровати поудобнее, но так и не смог решить — доверяет он главе или не доверяет.

Доверяет? Не доверяет. Или доверяет? Или все-таки нет?

Он — посмотрит. Декаду и потом в Да-ари. Посмотрит, взвесит и решит… рассказать Главе о Лисе или нет. Будет ли рыжему лучше тут, ведь тот хотел в Ашке… или может Лиса вообще примут в клан Фу?

Нет, все-таки настолько он пока не доверяет Фу…но очень… очень благодарен господину Нею.

Косту сунул руку под голову, и успокоенно затих, расслабленно засыпая, чувствуя щекой теплые золотые камни.

* * *

Любовь. Это странное чувство. Кто знает, как оно возникает и откуда берётся. Поэты потратили половину из всех, написанных за сотни зим свитков на то, чтобы воспеть это чувство. Объяснить, рассказать тем, кто не понял, к чему следует стремиться.

Коста много читал, но мало понял. Точнее не понял ничего вообще, потому что у него все было просто.

Привязанность — это сочетание двух символов.

Х-о.

Любовь, как дерево. Те, кто ждут любви сразу, напоминают тех, кто только бросил в землю семечко и тут же, приплясывая рядом, ждёт, когда же можно будет собирать плоды.

Деревья растут долго. Любовь тоже. Слабые поначалу они становятся крепче с каждой зимой, пока не вырастают такими большими и сильными, что под их кроной можно найти приют, спрятаться под лапами от зимней метели, и рассовать по карманам шишки, чтобы дома вымочить орехи.

Вот такая любовь и есть. Растущая долго и имеющая глубокие корни.

Но, чтобы дерево выросло и укоренилось, и смогло устоять под ветрами, становясь сильнее с каждой бурей, сначала кто-то должен бросить семечко.

Если бы у Косты было время размышлять над такими вопросами, то, возможно он бы понял, что произошло в эту ночь.

Зимы спустя, когда его будут трясти за плечи и хлестать по щекам наотмашь с криком «Почему ты не можешь выбрать иначе? Ну почему?». Он не сможет ответить, почему, но выберет Фу.

И когда двадцать зим спустя будет сплевывать кровь на пол, в корпусе менталистов на Октагоне, умудрившись чудом сохранить осколки щита, тоже промолчит в ответ на вопрос: «Почему?»

Но снова выберет Фу.

И потом, когда они все же попытаются докопаться до истины, взломав его ещё раз, будет бормотать заплетающимся языком что-то о том, что он — колючка, а не дерево, бормотать о любви, барханах, и что выросло то, что просто нельзя уничтожить — у них не получится, потому что единственное растение, способное выжить — это пустынная колючка, а ее корни уходят вниз на пятьдесят шагов, чтобы добыть воду…

…и что он так и не стал деревом, но у него очень глубокие корни. И тогда его вырубят, сочтя, что окончательно повредили рассудок и сознание Главы Фу восстановлению не подлежит, и это спасет ему жизнь.

Хотя он скажет чистую правду, не имея возможности солгать. Правду, которую понял только там — он нашел свой ответ на вопрос: «Почему?»

Потому что той ночью Глава Нейер бросил семечко.

…но в южных песках не растет ничего, кроме пустынных колючек.

* * *

Три декады спустя.

Южный предел, западные предместья Да-Ари

Поместье клана Да-архан, оазис Арши

Глава 42. «Союзники»

Три декады спустя

Южный предел, западные предместья Да-Ари

Поместье клана Да-архан, оазис Арши

Термы располагались на втором ярусе ниже уровня пустыни. По-крайней мере так решил Коста, мысленно подсчитав количество лестниц, пологих спусков, переходов и залов, усиленных несущими куполами, которые им пришлось миновать, пока они наконец не прибыли в те комнаты, которые Да-арханы назвали «гостевыми покоями клана Фу». В «этот раз». Потому что зальные альковы, в которых обычно останавливался Мастер Нейер, приезжая сюда, отдали… ЯнСи.

И ещё Коста наконец понял, зачем Мастеру понадобилось заранее чинить кресло.