Печать луны

- Встань, братец, - мягко попросил государь. - Неудобно как-то.

- Не встану, - голосил преемник, содрогаясь всем телом. - Смилостивись, кормилец. У меня все поджилки затряслись, в глазах темно стало.

- Ничего не поделаешь, - развел руками государь. - Ты думаешь, мне тогда хотелось? Но меня никто и не спрашивал. Сначала в премьеры, потом на Кавказскую войну, а после езжай, милый, на белой тройке с бубенцами в Софийский собор короноваться. Митрополит мне корону на голову надел, я себя в ней как дурак чувствую - в висках жмет, в затылке узко. Пришлось потом особого дизайнера из Дрездена звать, чтобы подогнал как надо.

- Страшно мне, - глотал слезы преемник. - Ну как газетеры европейские вопрос на пресс-конференции неудобный зададут? А я и ответить чего, не знаю. Мне бы, батюшка, в кабинетик мой обратно, к бормашиночке...

- Про кабинетик забудь, - строго приказал государь. - Ты теперь там больше не появишься. Газетеры не тебя, а меня сейчас терзать начнут, аки львы христиан: совсем русский царь обалдел, своего лейб-дантиста на трон хочет посадить. А мне пофиг. Люб ты мне шибко, от всего сердца скажу - люб.

Император наклонился и погладил коленопреклоненного преемника.

- Никому другому эту должность не доверю, а тебе - всегда пожалуйста, - продолжал он. - Потому как знаю еще по Дрездену: ты мне все до одного зубы во рту сделал как новенькие - никогда не подведешь. А кого еще? Шкуро, скажешь, в цари продвигать надо? Ну-ну. Да графа только на трон пусти - скоро и сам не заметишь, как в эмиграции начнешь воблу глодать. В газетерах же ничего страшного нет. Спросят тебя: царем будешь? А ты не тушуйся, смотри в глаза и твердо отвечай им, собакам: да, буду.

- Да как я смогу-то? - взвыл преемник. - Дупло там запломбировать, ватные тампоны за щечки вложить, укол вколоть обезболивающий - это завсегда пожалуйста... Но чтобы всей Расеей-матушкой управлять...

- Управлять от тебя никто и не требует, - заметил государь, ласково потрепав преемника по холке. - Управлять я буду, а ты давай указы подписывай, которые я тебе буду из деревни присылать. Сиди да щеки надувай, чего ж сложного? С какой стороны за печеного омара на обедах с королями браться, тоже обучат: я сначала к этому омару и подойти боялся. Бывало, зазеваюсь, ткну вилкой по привычке, будто в телячью сосиску, а из него как брызнет - и весь соседний король в соусе тартар сидит.

Преемник поднялся, трясясь всем телом. На него было жалко смотреть. Отряхнув пыль с колен, он зачем-то поправил пиджак под халатом.

- А Запад что скажет? - промямлил он. - Там и так уже намекают, что мы в абсолютную монархию превращаемся, а вы - в Короля-Солнце...

Государь усмехнулся, повертев в руках кружку с пивом.

- А Западу изначально все не слава Богу, - ответил император, любуясь в зеркале своим отражением в полковничьем мундире. - Они иначе не могут, бедненькие. Мы их размерами пугаем, как солдат целочку. Сидим с бородищами в теремах, жуем пироги с вязигой - они брюзжат: варвары гиперборейские. Перенимаем европейский опыт - ох, зачем вы лезете, страшно нам вас в Европе видеть, дикари в париках и камзолах. Садимся снова за пироги с вязигой - ууууу, куда вам со свиным рылом да в калашный ряд. Ничего, привыкнут. Сами еще начнут лаптем щи хлебать, введем моду.

Преемник всхлипнул.

- А ежели, царь-батюшка, какой дворцовый заговор вдруг супротив меня возникнет, - дрожащим голосом сказал он. - Придут генералы ночью и придушат беленьким шарфиком, как императора Павлушку Первого...

- Кто? - засмеялся государь. - Эти бароны из правительства, что ль, придушат? Да я тебя умоляю. Мятеж супротив Павлушки возглавлял Платоша Зубов, любовник Екатерины Великой, а у меня любовницы нету. Не собака же моя тебя ночью душить придет. Расслабься. Я правительство по такому принципу подбирал - главное, чтобы слушались. Зачем поваренка премьером назначил? Да пущай уж лучше поваренок, он, в случае чего, шашлык на пикнике сделает, все-таки польза. Самостоятельный премьер - это ужасно вредно. Вон Николай Второй назначил Столыпина, так потом пришлось его в театр приглашать, дабы тот пулю в печень словил[Премьер-министр Петр Столыпин конфликтовал с царем по вопросу проведения аграрных реформ. В 1911 г. он был застрелен во время посещения Киевской оперы. В организации покушения некоторые историки подозревали лично Николая Второго.].

- И что творить первым делом, царь-батюшка? - успокоившийся преемник утер глаза салфеткой и вынул ручку из нагрудного кармана пиджака.