Печать луны

Каледин сразу узнал особняк писательницы, авторши дамских гламурных романов Смелковой, в том числе бестселлера «Как выйти замуж за купца первой гильдии». Зевнув, он без всяких эмоций представил, что ему сейчас придется увидеть. Странно лишь, почему убийца не вытащил труп на улицу в центре города, а разложил «натюрморт», так сказать, по месту визита. Испугался патрулей кавалергардов на Тверской? Сменил тактику? Ладно, не столь важно. Как сообщили Каледину во время ночного звонка, тревогу подал охранник звезды: его усыпили хлороформом, приложив тряпку сзади - ночного визитера в лицо он не видел. Очнувшись и поняв, что связан, охранник, невзирая на повязку на глазах, сумел нажать подбородком на кнопку вызова полиции. Прискакавший казачий разъезд обнаружил в комнатке отдыха второго усыпленного охранника (когда его разбудили, он долго не мог понять, в чем дело), а наверху такую красочную картину, что оба казака наперегонки побежали к унитазу. При дальнейшей проверке оказалось: все камеры видеонаблюдения по периметру коттеджа Смелковой заботливо отключены, а записи, сделанные ими тщательно стерты.

Зайдя в спальню, Каледин сразу понял, что все его ожидания относительно обыденности зрелища не оправдались. Вот уж сюрприз так сюрприз. Прочие полицейские, если судить по их виду, ощущали то же самое. В углу покачивался стандартно белый как мел подпоручик Саша Волин, закрывая себе рот рукой, на среднем пальце которой блестел перстень. Антипов и Муравьев пребывали в нервном возбуждении, но вовсе не из-за очередного трупа - обещанная государем Камчатка дохнула им в лицо запахом медвежьей кухлянки и вяленой рыбы. И только невозмутимый Лемешев, попыхивая сигаретой, прошел на середину комнаты. Найдя нужный для съемки ракурс, он полыхнул яркой вспышкой - один раз, затем другой.

На всех четырех стенах спальни багровели огромные, в половину человеческого роста клинописные знаки, чем-то похожие на греческое письмо. В пространстве чувствовался сырой и сладковатый запах, знакомый ему с детства, когда в бывшем дедушкином поместье кучер на Рождество резал свинью - после этого в сарай, где они играли с братом, еще долго невозможно было зайти. Темно-красные потеки спускались от толстых стержней букв вниз тонкими струйками, кровь загустела, как виноградный сок, делая комнату похожей на рекламный плакат фильма ужасов. На тюлевых шторах алели огромные пятна - кровь из артерии брызнула именно туда: на этот раз убийца ее не экономил. Даже служебная собака жалась к дверям, жалобно скуля. На тебризском ковре лежало обнаженное тело Смелковой - труп женщины сначала был рассечен на куски, а потом сложен вместе, на манер детского конструктора «Лего». Покрытое французским ночным кремом алебастровое лицо, как и у прежних жертв, выглядело спокойным. Голова покойницы была почти отделена от туловища: женщине фирменным ударом ножа с правой стороны перерезали горло - до позвонков.

- Все внутренности исчезли, - страдальчески блея, ответил на немой вопрос в глазах Каледина шатающийся вперед-назад Волин. - Он оставил это... как ненужный... ему... футляр. Внутри пусто... только кожа... и кости...

Не сумев подавить рвотный спазм, Волин выбежал из спальни.

«Бедняжка, - подумал Каледин, проводив его взглядом. - Не мальчик, а увядшая розочка. Интересно - это все, или есть еще сюрпризы?»

- Вы не видели самого главного, Федор Аркадьич, - будто угадав его мысли, глухо произнес начальник полиции Муравьев. - Пойдемте со мной.

Они прошагали по длинному коридору, по обеим сторонам висели фотографии в рамочках - писательница получала призы в номинациях «Гламур года», «Лучшее чтиво для солярия» и «Бестселлер интеллектуалов».

У двери с витыми бронзовыми ручками толпились люди в вицмундирах, все как один заспанные и взволнованные. По взмаху перчатки Муравьева чиновники расступились - директор департамента тронул одну из ручек, пропуская Каледина в ванную комнату, облицованную парижским кафелем. Зрелище, открывшееся Федору, впечатляло настолько, что хотелось запить ощущения стаканом водки. Лакированная поверхность стильной «джакузи» сплошь была покрыта темной запекшейся коркой: тошнотворный запах свежей убоины не оставлял никаких сомнений в случившемся.

- Вы представляете себе? - тихо сказал Муравьев, поправляя очки. - После того, как это чудовище разрезало тело на куски, оно принимало ванну из крови. Сидело и обтиралось ею, как модница ланкомовским кремом. Позже, видимо, оно накинуло на себя одежду и выбралось из ванной с этим «кремом» на коже - на полу никаких следов. Хорошо бы не допустить сюда телевидение, избавив государя от натуралистичных подробностей. Бедняжка жена собрала мне зимние вещи - ждем отъезда на Камчатку: вместе изучаем рецепты, как сушить нерпу, вычисляем сезон сбора кедровых орехов. Уже четвертое убийство, а мы так и не приблизились к разгадке.

Каледин попытался, но не смог отвернуться от окровавленного джакузи.

- Оно принимало не ванну, - прошептал он, рассматривая багровую пленку. - Для него это начальная стадия нового рождения... своеобразная купель.