Печалясь и смеясь

В командировку с ним поехала я. Взяла все отпуска, все отгулы. Через две недели, правда, вернулась – похоронить маму. Конечно, из-за меня. Вот ведь! Не любила она мою семью, на дух не выносила Ванду, считала, что они мои кровососы, а сделала я финт – и уже хуже меня на свете нет. Как смела? А чего сметь, чего?! Это она мне кричала, когда я – успела я сообразить! – выписала от нее к чертовой матери Алену, а сама прописалась. Я бегала с бумажками, а они все прямо умирали от горя и ужаса… Эдик… Полька… Сватья… Мама… Алена.

Каждый, конечно, умирал от своего личного. Но мне было так на них наплевать, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Я им так и выдала: «Да, сволочь. Вам должно быть от этого легче».

Эдуард Николаевич вызвал для разговора: «Не в нас дело. Пожалей молодых. У них же все идет к разрыву». – «А какое мне дело?»

Он загремел в больницу. Я сказала: имеет дочь. Имеет мать. Их дела. Походят. Поносят. Загремела туда же сватья. Это мне вообще без разницы. Она в моей жизни не числится. Володя? Как он? А как я! Есть сын, сказал, невестка. Отнесут бульон. Я ведь, кроме оного, ей тоже ничего отнести не смогу. Умница мой! Как он точно сказал. Кроме оного. Но они все выжили. Кроме мамы. Мамино сердце не выдержало их ненависти ко мне. Маме же было обидно за меня, как бы она меня ни осуждала. Все-таки она хотела меня понять. Простить-то простила, не сомневаюсь.

Вы бы могли написать такую историю? Нет? Спасибо за правду. Вы пишете мозгами. А когда стеклянные копеечные рюмки поют, как ангелы, и когда в глаза посмотрел, а ответ большими буквами уже на небе… Я сволочь – и пусть! Пусть! Был мне удар в спину, был. Это знак мне дали – живи и доживешь до счастья.

…Допиваю вашу плохую воду. Нет, пи-пи больше не хочу. Сама не знаю, зачем я вам это все рассказала? Женщину надо любить сильно. Ею нельзя просто пользоваться. Меня любят первый раз в жизни. Я за это, если понадобится, перешагну через всех. И Володя шагнет со мной. И нам плевать, что про нас подумают. Это говорит вам счастливая сволочь, всю жизнь бывшая то подстилкой, то кряквой, то дурой… А сейчас меня так целуют, что сердце мое вскипает. Я еще и ребеночка рожу всем назло на старости лет, как Светлана Сталина. И пусть задохнутся, жабы!.. Не дергайтесь… Это я не про вас… От меня отвернулись все! Ну и что? Это не убавило моего счастья. Ни на грамм.

Никому не нужная девочка?

Жила-была девочка. Девочка как девочка. Семиклассница. Только отличалась она от других тем, что всем и всегда говорила правду, одну лишь правду…

…Пошла, к примеру, ее подруга в кино вместо уроков, девочка наша чуть не лопнула от тайны, так ей хотелось сказать всем правду. Места себе не находила.

…He выучила другая ее подруга урок, температура, говорит, у меня была. Девочка встала и объяснила всем правдиво: не было у нее температуры, она обманывает.

…Стала ее третья подруга дружить с одноклассницей. Наша девочка просто рассвирепела от правдивости, всем объяснила, что не дружба это, а стремление к выгоде, к иностранной жвачке и красивым фломастерам, которые есть у этой одноклассницы.

Так вот она резала правду-матку налево и направо, а потом села и написала в газету письмо.

«Посмотришь вокруг, – пишет девочка, – уже многие с мальчишками дружат, а у меня не то что друга-мальчика, нет даже друга-девчонки. И все потому, что я очень правдивая. Я не могу родного обмануть, не то что чужого… Так помоги же мне советом, «Пионерка», как мне жить дальше?»

Вот какая совершенно непонятная история. И как с ней быть? И что ей ответить, этой правдивой девочке? Ведь лгать действительно нехорошо. Тут и вопроса нет.

Но вот дружить с этой девочкой я тоже не стала бы, если б вдруг превратилась в семиклассницу и оказалась с ней в одном классе. Больше того. Можно и не превращаться… Я, взрослый человек со всеми взрослыми проблемами и взрослой жизнью, в которой друзья так же нужны, как и в седьмом классе, не хочу себе такую правдивую подругу и сегодня.

И когда я поняла, что я такая испорченная, я стала спрашивать у других, безусловно хороших людей: какой им нужен друг? «Верный», – отвечали они. «А что такое верный?» – «Ты глупая? – спрашивали они. – До сих пор не знаешь?» – «Да знаю, знаю, – отвечаю я. – Верный значит правдивый?» – «Верный значит верный»… «И что, друг этот и солгать может ради дружбы?» – «Конечно!» – ответили безусловно хорошие взрослые люди.

И я совсем запуталась.

А потом стала распутываться…

Прежде всего надо было выяснить, а что такое дружба? Это когда вместе в кино? Или пошептаться про самое-самое? Или дать списать? Или дать поносить то, чего нет у других?

Да ничего похожего!

Друг – это тот, к которому я приду, когда у меня заболит душа и станет так плохо, что впору умереть, и тогда друг меня выслушает, поймет и спасет.

Друг – это я. И я знаю: в любой момент ко мне можно прийти без предупреждения, прийти – и я все брошу, все дела, все уроки, все свои мысли и чувства и буду слушать другого и переживать его беду или его радость.