Пчелиный волк

– Адский Бестиарий, – улыбнулся Ван Холл. – В количестве восемнадцати штук. Дорогие ребята, сейчас я проведу экскурсию по нашему чудовищному зоопарку! Лицам с нервными расстройствами, детям, психически неустойчивым гражданам смотреть воспрещается!

– А больным фенилкетонурией? – вмешался я. – Нет, я к чему все это? Просто наш Дрюпин страдает этим недугом, а признаться боится…

– Заткнись! – рявкнул Дрюпин.

Ван Холл указал мизинцем в сторону зверя.

– Животные подобного вида никогда не существовали на нашей планете, – сказал он. – Во все исторические и доисторические эпохи.

– Мало ли бывает? – Я пожал плечами. – Может быть, мутация? Вы знаете, по телику говорят, что каждый день в природе открывают новый вид живых существ. А динозавров изучено вообще меньше одного процента. Может быть, это реликтовый… реликтовый муравьед?

Ван Холл не ответил. Достал из кармана ножичек-выкидушку, такие в нашем приюте у всех были, нажал на кнопочку. Выпрыгнуло блестящее лезвие. Я продолжал удивляться. Ван Холл снова полез под тросы и принялся ковыряться своим холодным оружием. Сначала, как мне показалось, в ухе.

Мы молча переглядывались.

Минуту спустя Ван Холл вылез. Протянул руку. На раскрытой ладони лежали глаза. Глаза смотрели на меня, блестели заледеневшими белками.

– Мутанты, говоришь? – усмехнулся Ван Холл.

И он аккуратно, почти с хирургической точностью разрезал один глаз пополам. Разделил лезвием две половинки. Сунул эти половинки Сирени, та смотреть на них отказалась. Я не отказался.

Половинки глаза были холодные.

– Что мне с ними делать? – спросил я.

– Сдави, – ответил Ван Холл. – И увидишь.

Я сдавил половинку глаза. На ладонь мне выпал круглый блестящий предмет. Я протер его о рукав и обнаружил, что это монета. Четверть американского доллара.

– Денежка, – тупо сказал Дрюпин.

– Двадцать пять центов, – уточнил Ван Холл. – Четвертак.

И разрезал второй глаз. Внутри глаза оказалась точно такая же монета. Ван Холл отобрал у меня первую, подышал на них, протер и вставил себе в глаза.

Четвертаки блеснули в синем свете.

– Вы знаете, зачем мертвецам вставляли деньги в глаза?

– Знаю, – ответил я. – Когда мертвеца везли в гробу, у него часто от тряски открывались глаза…

– Это плата перевозчику Харону, – перебила меня Сирень. – За перевоз в страну мертвых.

– Молодец. – Ван Холл моргнул, и четвертаки выпали. – Что вы знаете про зверей, у которых в глазах монеты?

Про таких зверей я ничего не знал. Сирень и Дрюпин, судя по всему, тоже.

– А идеи какие-нибудь есть? – спросил Ван Холл.

Идей не было. Ван Холл наклонился и спрятал монеты в карман.

– Что означает факт присутствия полуволка-полуящера красного цвета с монетами в глазах? – спросил он. – Который не может существовать в нашем мире? Ведь он не может существовать?

– Нет… – сказал я. – Хотя эти модификаторы…

– Все модификаторы у меня в кармане. А в одиночку такую штуку разработать нельзя. К тому же подумайте, зачем делать животное с деньгами в глазах?

– Может, какой-нибудь ученый-маньяк? – предположил Дрюпин. – Знаете, сидя у себя в гараже, можно чего только не изобрести…

– Последнего ученого-маньяка я привлек в свою компанию около шести лет назад, – ответил Ван Холл. – Кстати, с ним связано ваше задание. Отчасти. Но если вы мне не верите, я могу экскурсию и продолжить.

Ван Холл наклонился к следующему мешку. В нем тоже был волк.

– В четырнадцати мешках эти мухоморы, – пояснил Ван Холл. – Не знаю, чем можно объяснить их появление… ну, да ладно. А вот дальше начинается интересное. Объект номер пятнадцать.

Ван Холл сдернул мешок.

Сначала я не понял.

– Это птеродактиль? – спросил я.

Сам я не очень верил, что это птеродактиль. Птеродактили не такие.

– Птеродактили не такие… – выдавил Дрюпин.

– Птеродактили не такие, – сказал Ван Холл. – У них хрупкие крылья, почти тряпичные. А у этого крылья хорошие.

Ван Холл попытался растянуть крыло лежащего на полу существа, но они примерзли к спине.

– Так или иначе, крылья у него сильные, – сказал Ван Холл. – Можете поверить мне на слово. Но это еще не все. Он каким-то образом может выдыхать пламя. Мои ученые бились над этим год, так и не смогли понять, как он это делает. Может, и все. Он сжег два штурмовых вертолета, пока мы пытались его поймать. Забавная тварь.

– Вы намекаете, что это…

Я никак не мог вытолкнуть нужное слово.

– Это дракон.

Сказала Сирень.

– Это дракон, – повторила Сирень своим индейским голосом.

Я посмотрел на Дрюпина. Дрюпин пожал плечами.

– Другого названия им еще не придумали, – сказал Ван Холл. – Дракон, он и есть дракон. Этот еще маленький совсем, мы определили, что ему полтора года.

Я сначала хотел высказаться по поводу, но потом решил подождать, пока Ван Холл не покажет нам всю коллекцию.

– У него тоже в глазах медяки? – спросил Дрюпин.

– У него в глазах ничего нет. Он и сам по себе хорош. Чего не могу сказать о следующем экземпляре. Номер шестнадцать.