Пчела–попаданец

Маршал Шапочников скептически заметил:

— Немцы много сил перебросили из Франции в Африку. Пока им атаковать Гибралтар нечем. Разве, что сформировав резервы… У нас есть данные что фрицы уже призывают в солдаты сопляков с двадцать пятого года рождения. А число различных иностранных хиви в частях стремительно увеличивается. Это говорит, что фрицам приходится подскребать резервы. А значит дает нам шанс решительного перелома. — Шапочников без лишнего пафоса добавил. — Если мы устоим до зимы.

Сталин хмуро ответил:

— Оптимист Шапошников. — Верховный поднял лист бумаги и особенно подчеркнул. — Если Япония не вступит в войну, то мы возможно и смогли сформировать к зиме резервы, но… Наши генералы ишаки, сдувают сражения, и так расходуют свои ресурсы, что скоро у нас и призывников не хватит. Приходится ставить к станками подростков и женщин. Мало того уже действующей армии более полумиллиона представительниц слабого пола. — Сталин вышел из–за стола и сделал несколько шагов по комнате. Он еще не выговорился. — Наши женщины служат в боевых частях, летчицы, снайперши, ну ладно еще санитарки, но… Когда такое было. Если Япония вступит войну, то у нас не хватит сил для проведения крупных наступательных акций зимой.

Придется в лучшем случае наносить контрудары и пощипывать противника. А если США и вовсе выйдут из войны, что вполне реально, так Рузвельт перенес под окончательного захвата Гавайского архипелага тяжелый инсульт и фактически перестал контролировать власть, то Британия может выйти из игры.

Вот тогда подумайте с чем столкнемся мы… Надо быть реалистами, в войне с коалицией, даже если наши тупейшие генералы научатся воевать, мы элементарно сгинем от истощения.

Берия поспешил подбодрить вождя:

— У нас еще есть резервы, например Средняя Азия, где полно еще полностью или частично безработной молодежи. Выпуск вооружений растет, формируются новые дивизии… Мы устоим товарищ Сталин. А что касается войны с Японией, то в этом году опасность может и миновать, а к следующему после зимней трепки самураи и не посмеют сунуться!

Сталин снова обратился к вечному советнику:

— А что скажет Жуков?

Георгий Константинович заявил:

— Надо измотать немцев и перебить хребет. А Японию сдерживать активной обороной и дипломатией. Если последнее не сработает, то постараемся обойтись минимумом сил. Возможно, тогда у нас и хватит резервов.

Сталин свел вместе брови и проревел:

— А у меня уже готовится один жестокий приказ. В ближайшее время, до конца июля он будет обнародован. Я вам не дам вот пятиться и продавать Родину.

Жуков пообещал:

— Оставим враг, чего бы это нам не стоило!

Сталин сообщил следующее:

— Мы решили назначить командующим Брянским фронтом Рокоссовского.

Он, правда, сидел в лагере, но эта закалка ему пошла только на пользу. Вторым командующим просился Ватутин… Тут конечно есть у нас сомнения.

Жуков смело заявил:

— Ватутин достойный командир. Хотя я бы его предпочел бы держать в центре. Но поскольку удары в направлении Вязьмы и Ржева пока отменили или точнее приостановили. То мы можем поставить его и туда.

Сталин кое–что еще и добавил:

— Противник, возможно, повернет от Сталинграда на юг. Надо быть к этому готовыми. Ну а пока вопрос Лаврентию. Могут ли наши ученые создать в ближайшие месяцы эффективное контр–оружие?

Берия растеряно пробормотал:

— Конечно же, мы будем стараться….

Сталин заявил:

— Об этом мы поговорим со специалистами.

Затем юноша–демиург переключил изображение на другое заседание ставки, показывая Дегтяреву:

— А говорят еще что Сталин, человек спокойны!

Верховный главнокомандующий метал, громы и молнии;

— Вся эта малина для вас скоро кончится! Особенно если мы начнем реально расстреливать командиров отступивших частей. А то я вижу сплошные хиханьки и хаханький. — Верховный Главнокомандующий заводился все более и более:

— Будут вам виселицы, будут знать и битые под Воронежем как головотяпы в Крыму, что значит проигрывать, имея тройное превосходство. У нас достаточно сил и техники, чтобы решающим образом переломить ход войны. Главная слабость — это человеческий фактор. Так мы эту слабость исторгнем с корнем. А корень гнилой — это наши люди и консервативные военные, что буквально протухли, генералы покрытые плесенью и нафталином! Так вот таким генералам будем бить по сто пинков в зад!

Конечно, такая речь не могла быть не встречена аплодисментами…

Сталин на прощание, дал поручение Берии:

— За всеми следить и никому не доверять!

Лаврентий Палыч пошутил:

— Если за всеми только следить, то кто тогда будет работать и сражаться… — И перехватив грозный взгляд Верховного Главнокомандующего Берия поправился. — Будет исполнено, великий вождь всех времен и народов!