Павловский вальс

Теперь уже все за исключением Катарины гневно посмотрели на дверь. Снова раздался голос Петра.

– Странно, да? Я сам был растерян и ничего не понимал. Я обрушивался на себя с гневными обвинениями, я корил, себя, упрекал…чего я только не делал, но совесть так и не заговорила. А в душе царило ощущение полного покоя. И только потом, в тюрьме, размышляя над своим странным поведением, я всё понял. К тому времени моё сердце словно было мертво из-за предательства Анны. Но после той ночи оно снова забилось. Но билось оно теперь только ради Катарины. Я думал, что именно тогда и полюбил её. Можете не верить, но после той ночи, я даже лицо Анны вспомнить не мог. Словно Анны и не было никогда. Да и не любил я Анну. Скорее просто восхищался ею и убеждал себя, что люблю. Она была красива, всегда была окружена вниманием. Но что такое любовь я узнал от Катарины.

– Думал? Вы не были уверены, что влюблены в свою супругу?

– Я полюбил её гораздо раньше. Полюбил, не видя её и не зная о её существование.

В комнате выражение лиц менялось с удивительной быстротой. Ещё минуту назад они были разгневаны на Петра, а теперь недоумённо переглядывались. В конечном счёте взгляды останавливались на Катарине. Но она была удивлена гораздо больше остальных. У неё реснички так и хлопали по застывшим слезинкам.

– Вы говорите очень странные вещи, граф! – раздался голос Касаткина.

– Я же говорю, волшебство! – донёсся в комнату голос Петра. – А случилось это волшебство, когда матушка прислала мне анонимное письмо. Я поехал в Павловск, чтобы удостовериться в измене Анны. Когда измена стала очевидной, я взял пистолет и направился к ним в номер. Я был полон решимости убить их и застрелиться. Поверите, если я скажу, что на тот момент меня ничто не могло остановить? Измена Анны, да ещё с убийцей Никиты…это было свыше того, что я мог вынести.

– И что же вас остановило?

– «Павловский вальс». Кто-то напевал «Павловский вальс». Я стоял у двери, но не мог войти. Этот голос…я вам даже передать не могу, что со мной стало твориться…этот голос в один миг подчинил своей воле…это был как…зов. Некая сила обхватила меня и понесла на этот зов. Я взошёл на мостик. Шёл сильный снегопад, поэтому я никак не мог увидеть, что происходит. Я только слышал «Павловский вальс». Потом появилась девушка. Она пела и танцевала совсем одна среди снежных сугробов. Потом признавалась кому-то в безнадёжной любви. Каждый звук, каждое слово проникали прямо в моё сердце. Я не просто слышал, я чувствовал её любовь. И эта стало для меня той данью подлинной любви, которая заставляет преклонить колени…

Возникла тишина. Но вскоре голос Петра зазвучал с новой силой.

– Для меня эта девушка навсегда осталась волшебством, сказкой. В ту ночь я просто не мог уйти, не поговорив с ней. Я рассказал ей об измене Анны и отдал своё обручальное кольцо. Я попросил её передать кольцу человеку, который предаст её любовь…так же как Анна предала мою.

Все в комнате с откровенным удивлением следили за Катариной. Она лихорадочно пыталась открыть верхнюю пуговицу своего платья. Наконец ей это удалось. Дрожащей рукой она вытянула цепочку с кольцом и зажимая его в руках устремила взгляд полный отчаяния на дверь. Катарина начала понимать…она всё начала понимать.

– Потом этот замысел, со свадьбой, – снова раздался голос Петра. – Я хотел наказать Анну явившись на свадьбу с супругой. Надо было найти подходящую девушку. Меня просто тянуло в Павловск. Я поехал туда. Там и увидел Катарину. Ничего ужаснее я в жизни не видел. Это была просто бесформенная масса одежды. Но она меня странным образом притягивала. Ну а потом свадьба. Я и себя, и семью, и более всех, Катарину, обрёк на позор. Но Катарина всё превратила в сказку. Она всё время так делает. К чему бы она не прикасалась, всё начинает расцветать.

– Я всё ещё не понимаю? – донёсся голос Касаткина. – Я всё ещё не понимаю причину вашего поступка.

– Я купил Катарину на три месяца для свадьбы. Они с сёстрами находились в очень тяжёлом положении, а я воспользовался этим. Всё чтобы я не сказал, она выполняла без возражений. Чтобы не сделал, прощала. Она и снова появлялась передо мной за очередным оскорблением или унижением. И я сполна её награждал ими. Я считал, что все её поступки связаны с договором. Но даже деньги в моём понимании, не могли довести человека до такого состояния. Она со всеми была равной, а со мной оставалась униженной и, даже не желал пытаться изменить положение. Это всё продолжалось до моего ранения. Я просто от души благодарен этому мерзавцу Астольцу за то, что выстрелил в меня раньше времени. Иначе я бы так ничего и не узнал.

– Дуэль действительно произошла из-за вашей супруги? Я спрашиваю, потому что шли слухи об Анне Анчуковой. Да и она сама, как мне известно, в лицо вашей супруге назвала вас – своим любовником.