Павлик

– Можно, – воплощение великодушия устроилось поудобнее. – Вам все можно! – широкая улыбка, щелчок зажигалкой, многозначительный прищур предполагали что угодно, только не следующий его вопрос. – Вы мне для начала такую вот штуку скажите: камням, насколько я понял, наука ваша в жизни отказывает, тут без шансов. Камни, выходит, мертвые, с точки зрения ученых. А про помидоры они что говорят? Помидоры, они живые или мертвые, если научной точкой зрения на этот счет руководствоваться?..

– Помидоры?! – решать судьбу помидор всего мира Игорь Сергеевич оказался в эту минуту морально не готов: глаза его в размерах диковинно увеличились, сигарета выскользнула из пальцев прямо на скатерть. Однако он быстренько собрался, чертыхнулся, затушил ее в пепельнице, сдул со стола пепел, после чего решился уточнить:

– Что значит «помидоры – живые»? Вы этим что сказать хотите?

– Да я вообще ничего сказать пока не хочу, – судя по улыбке на губах Павлика, ситуацией он более чем наслаждался. – Я, в общем-то, спрашиваю пока вас. Вы мне только что заявили, что наука камням в жизни отказывает. Мертвые, дескать, камни для ученых. Вот я вам встречный вопрос и задал про помидоры. Камни мертвые, а помидоры? Они живые или мертвые для ученых?

– Дурацкий какой-то вопрос! – раздраженно отсек собеседник неприятные ему повороты сюжета.

– Почему это – дурацкий? – не сдавался молодой человек. – Потому что вы на него ответить с ходу не можете? Что дурацкого в вопросе этом? Как по мне, так вполне себе нормальный вопрос! Тут ведь у нас третьего-то не дано, в мире нашем двойственном. Вот я и спрашиваю вас: помидоры для ученых живые или мертвые?

– Да как помидоры живыми быть могут??! – Игорь Сергеевич, похоже, контроль над эмоциями утратил, но тут же, хоть и с заметным усилием, его вернул и улыбнулся. – Извините, молодой человек!

– Ерунда! – Павлик усмехнулся и немножко покровительственно кивнул. – Ничего страшного то есть, я хотел сказать. Но вы уже определитесь все-таки, пожалуйста. У нас же с вами разговор ведь про что зашел? Я вам сказал, что для шаманов все живое. Всё-превсё мироздание жи-во-е. А и камни, и помидоры, и люди – это же его части, как ни крутите! Вот и получается, что они, части его, либо живые, либо нет. Про камни вы мне однозначно сказали: мертвые камни, нет в них жизни ни капелюшечки. Я с вами не стал спорить, – он опять хитро прищурился и едва заметными кивками словно подбадривал оппонента. – Пусть пока по-вашему будет. А помидоры, они живые или мертвые?

– Да тут сама постановка вопроса странная, – Игорь Сергеевич досадливо потер шею, но отступать не намеревался. – Опять вы на ровном месте норовите сложности создать, молодой человек! Сразу видно: богатый опыт!

– Богатый, – смиренно согласился Павлик. – У вас зато, я вижу, не очень, уж вы не обижайтесь. Только я вам вот что скажу, – он покрутил в пальцах зажигалку и хмыкнул. – Тут для начала нужно сразу с терминологией определиться, как нам старый профессор в институте говорил. Он, кстати, так и сказал в свое время: все беды и путаница вся именно отсюда и происходят! Люди ведь, как правило, сначала спорят до крика и хрипа, а потом лишь начинают разбираться, о чем, собственно, спор идет! А вот если вначале о терминологии договориться, суть диспута четко и своевременно обозначить, то уже проще будет, корректнее. Вот вы мне и скажите сейчас, что, с вашей точки зрения, значит жить? Дайте определение жизни, чтобы мы на одном языке говорили…

– Логично, – собеседник Павлика с улыбкой кивнул. – Давайте определимся! – он на некоторое время погрузился в раздумье, а после перевел взгляд на заинтересованно-сосредоточенное лицо своего гостя. – Хм… Вроде бы и простой вопрос, а с ходу определение подобрать… – он неопределенно пощелкал в воздухе пальцами. – Ну, скажем, двигаться, действия какие-то предпринимать, информацию анализировать, опыт на основе этого накапливать, если хотите. Такой вариант вас устроит, молодой человек?

Павлик молча показал в ответ большой палец и восхищенно потряс им.