Павильон Зеленого Солнца

— Инспектор Ямура, уголовная полиция. Мы знаем, что вы обнаружили на Лисьей горе. Правда, пока, в интересах следствия, не можем сообщить подробностей. Совершено преступление. Но, кроме того, сделано величайшее открытие.

Теперь монах жестом спросил позволения и склонился над ларцом. Остальные терпеливо ждали, пока он оторвется от созерцания. Элен, зная, как долго способны тайанцы любоваться всякими диковинками, несколько приуныла. Продолжать еду в столь торжественный момент казалось неловким, а она была еще зверски голодна.

Против ожиданий, гость быстро поднялся на ноги.

— Извините, — сказал он. — Могу ли я попросить вас задержаться на некоторое время в этом доме, чтобы настоятель и остальные братья могли своими глазами увидеть…

Ямура переглянулся с Эндо и отвечал:

— Могу ли я просить вас, а через вас — настоятеля, предоставить комнату для хранения этого ларца — пока за ним не прибудет специальный транспорт с охраной.

Элен возмущенно дернула Патрицию за рукав: «Как? У нас отнимают триумф? В столице нас не станут встречать с фанфарами? Жители не выстроятся вдоль дорог, чтобы хоть издали взглянуть на героинь…»

Патриция прерывисто вздохнула. Конечно, она мечтала лично доставить ларец в столицу (а по дороге еще заехать к профессору Шеню), но понимала: везти самим такое сокровище — безумие. Достаточно малейшей случайности на дороге…

Монах, кажется, не мог поверить своему счастью. Ямуре дважды пришлось повторить просьбу, прежде чем тот, сияя, заявил, что поспешит уведомить настоятеля.

— Из монастыря немедленно вышлют почетный эскорт.

Он ушел, не потратив на поклоны даже и пяти минут.

…Уже совершенно стемнело, когда из лощины светящейся рекой выплеснулась процессия. Монахи несли огромные круглые фонари, употреблявшиеся обычно во время торжественных шествий. На особенных золоченых носилках, на которых переносят изваяния божеств и добрых духов, несли открытый бронзовый ларец. Восемь носильщиков сменялись через каждую четверть часа. Следом шли инспектор Ямура и археолог Комито. Эндо, снова превратившийся в скромного рыбака, замыкал процессию вместе с Элен и Патрицией. Элен кипела от возмущения. Полагала, это их с Патрицией должны были усадить под шелковый балдахин. Если бы не они, клад никогда не был бы найден.

По просьбе рыбаков, оповещенных проворной Синь-эй о случившемся, процессия прошла через деревню. Сбылась мечта Элен — хоть и в меньшем масштабе — о зрителях, столпившихся по обеим сторонам дороги. Отсветы фонарей освещали улыбающиеся, взволнованные лица. Глаза взрослых горели не меньшим любопытством, чем глаза детей.

— Теперь начнется паломничество на Лисью гору, — удовлетворенно заметила Патриция, — скоро к жилищу госпожи Ота протянется хорошо утоптанная дорога.

Процессия начала подниматься в гору. Эндо, Элен и Патриция остались дожидаться внизу, по мере сил и возможностей отвечая на вопросы рыбаков. Элен не сомневалась, что разговоров и переживаний жителям деревушки хватит до утра — в эту ночь никто не отправится на рыбную ловлю.

Ждать пришлось долго. Наконец светящаяся змейка поползла по склону горы вниз.

— Они опять что-то несут, — заявила Элен, всмотревшись пристальней.

Действительно, каждый из монахов держал в одной руке фонарь, в другой — корзину. Когда их опустили на землю и разгрузили, образовалась целая пирамида деревянных коробочек, сплошь покрытых красочными росписями. Тут были изображены и отдельные иероглифы, и разноцветные веера, и стаи перелетных птиц, и целые жанровые сцены — например, горожанка, покупающая угря.

Монах, возглавлявший процессию, что-то сказал, обращаясь к Патриции и Элен. Патриция сразу заулыбалась, а Элен пришлось дожидаться перевода. Эндо негромко пояснил:

— Инспектор не скрыл, что драгоценной находкой Тайан обязан вам обеим. В благодарность обитатели монастыря дарят вам триста шестьдесят коробок чая. Ровно столько сортов, сколько было известно во времена госпожи Ота.

Сперва Элен бросила взгляд на инспектора, открывший ему, что наконец-то прощена грубость первой встречи. И только потом произнесла ответную речь. Эндо переводил. Элен показала себя благовоспитанной особой. Благодарила дарителей не меньше пятнадцати минут. Гораздо больше времени ушло на то, чтобы погрузить коробки в машины.

…Пришла пора возвращаться в город. В распоряжении друзей были две машины — Эндо и инспектора Ямуры. В том, что Эндо, Патриция и Комито сядут вместе, сомнений не было. Патриция с любопытством ждала, где расположится Элен. Не сомневалась, что инспектора этот вопрос занимает еще больше.

Элен не торопилась. У нее оказалась масса дел. Во-первых, она должна была расчесаться, во-вторых, перебрать содержимое сумочки, в-третьих… Она еще выказывала колебания, когда Ямура, распахнув дверцу автомобиля, скомандовал:

— Садитесь.

Элен, ждавшая по меньшей мере получаса любезных уговоров, слегка опешила.

— Мне нужно узнать подробности вашего разговора с Тои, — решительно заявил Ямура.

— Должна заметить, инспектор, вы пользуетесь служебным положением, — ответствовала Элен, без сопротивления занимая предложенное место.