Павел и Авель

Граф Г. и Морозявкин переглянулись, не понимая зачем им это делать, однако мамзель Лесистратова уже упорхнула внутрь, а за ней в двери особняка втянулся и весь рой сопровождающих лиц. Приятелям ничего не оставалось, как последовать за ними в дом. Аккуратность шведского быта произвела большое впечатление на вошедших, недаром спустя много веков из особняка сделали музей. Через несколько минут все уже сидели в конторе купца и смотрели на толстую кипу торговых книг и образцы товаров. Имелся даже гигантский глобус, на котором герр Седерхольм отмечал торговые маршруты, не говоря о многочисленных картах

– Итак, господа… вы откуда?

– Из Санкт-Петербурга… – Лесистратова потупилась и на всякий случай покраснела.

– О, это есть российский столица. Я знаю, я биль там и не разь… и не дьва… Конечно в нашем скромном городе Хельсингфорс пока нет таких каменных дворцов как у вас… только у меня! Но когда-нибудь и мы их построим. А ваши спутники? – торговец всем на свете подозрительно нахмурился, вглядываясь в гостей.

– Разрешите представиться – я граф Г., а это мой приятель… добрый друг – Вольдемар Морозявкин! Прошу любить и жаловать.

– Граф? Что вы говорите? Я сразу догадался… вижу – непростая птица! Вы не похожи на других русских… Я мигом вижу аристократа, старину Иоганна не проведешь! Итак, вы – молодые господа, путешествуете по собственной надобности, отдохнуть и развеяться? Или… чем-нибудь торгуете? – Герр Иоганн небрежно взбил завитой парик.

Граф Г. уже хотел было гордо сказать что дворяне ничем торговать не желают, и не графское это дело, но Лесистратова его опередила.

– О, торговать всегда было моим любимым занятием, я с детства умею найти самый выгодный и симпатичный товар по дешевой цене!

– Это есть основа любой сдельки купи-продай! – шведский акцент в речи Сердерхольма становился особенно силен когда тот начинал волноваться. – Этому есть надо учиться от млядих ногтей! Вот что, господа. Я предлягаю вам… я имею честь сделать вам предложение. Будьте моими коммивояжерами! Вы станете путешествовать по всей Европе… о, что-то мне подсказывает, что путешествовать вам придется долго… И всюду станете представлять мою контору! За каждую заключенную сделку я заплачу вам целих два процента от ее стоимости!

– Пять процентов. Иначе сделка сорвется, ничего не выйдет – Лизонька умела быть настойчивой когда речь шла об экономии.

– Три! Я сегодня сказочно щедр… Три, и не просите, я не могу разориться. Ви не останетесь в накладе – мою контору знают и уважают повсюду, и в Швеции, и в Пруссии, я есть очень богат и известен! – говоря о торговых вопросах купец не мог не волноваться.

– Хорошо, три с половиной и по рукам!

– Отлично! Сейчас составим контракт и подпишем сделку… Эй, перо и бумагу! Но что это? Чернила кончились? Вот незадача! Фрекен, нам придется подняться наверх, на второй этаж… Там у меня жилые комнаты и где-то осталась склянка с чернилами… К счастью сегодня у нас никого нет, ни гостей, ни семейства…

Граф Г. и Морозявкин переглянулись еще раз, уже во второй раз на протяжении получаса, но и тут ничего не успели ни сказать ни сделать, как Лизонька уже упорхнула наверх с герром Сердерхольмом. Граф даже было привстал из глубокого конторского кресла, но приказчик все так же продолжал перегораживать проход, намекая всем своим видом, что дом – это частная собственность и передвигаться здесь можно только с дозволения хозяина. Граф Михайло утомленно упал в кресло и прикрыл глаза. Солнце зашло, было уже поздно, искать новый ночлег на постоялом дворе не хотелось. Он решил покориться обстоятельствам.

– Да, дорогой друг, нас опять обошли – вот уже второй раз подряд! – Морозявкин был бестактен как всегда, – А ты как вижу смирился?

– Ну а что делать? Иногда обстоятельства сильнее людей… и спать охота… – граф под вечер обыкновенно бывал настроен философически.

– Опять одному? А где же тот решительный характер, где же тот мой дружок, который был так настырен… ну то есть настойчив и в бою и в любви и добивался всего, чего только успевал пожелать?

– Ах, Вольдемар, оставь, нам уже не двадцать лет, в самом деле. А ты опять как студиоз…

– Ну ничего, мы еще свое возьмем – дай только мне помолодеть окончательно. Кстати интересно, где же этот черный негодяй? Скорее бы у него выцарапать назад и секретную тетрадку, и мою молодость… – Морозявкин огляделся, пытаясь поудобнее устроиться на коротеньком диванчике, куда никак не влезали ноги, но тут вошедший приказчик на шведском попросил их следовать в комнаты, устраиваться на ночлег. По русски он добавил лишь «айда за мной!»

Вольдемар и граф Михайло устроились вдвоем в просторной комнате на огромной по тем временам пышной кровати. Скинув ботфорты и раздевшись они заснули быстро, прямо как в давнишние юные годы. Граф спал крепко и поэтому не слышал эротической возни в соседних помещениях. Их вещи были внизу, кони в стойле, словом все шло своим путем. Морозявкин и подавно лишь коснувшись ухом мягкой пуховой подушки тут же захрапел.