Павел I

Наследники были нужны для запаса прочности у отечественного престола – случись что с одним из них, на очереди имелся другой; ход жизни подтвердил значение производительного подвига Марии Федоровны для истории России: когда в 1825-м году умер ее бездетный старший сын Александр, а второй сын Константин по причине своего морганатического брака не имел права занять престол, очередью воспользовался предпоследний порфирородный отрок, к той поре уже тридцатилетний Николай.

Наследницы нужны были для укрепления международных связей с дружественными странами, куда их выдавали замуж. «Мне бы хотелось назвать всех их, хотя бы народилось их десять, именем Марии, – говорила Екатерина о наследницах. – Тогда, мне кажется, они будут держать себя прямо, заботиться о своем стане и цвете лица, есть за четверых, благоразумно выбирать книги для чтения и напоследок из них выйдут отличные гражданки для какой угодно страны» ( Кобеко. С. 307).

После рождения первого наследника Екатерина поступила так же, как когда-то сделала ее собственная свекровь: новорожденный 12-го декабря 1777 года Александр Павлович был изъят из покоев сына и невестки и обеспечен заботами самой императрицы. Причина была не только в том, что Екатерина сомневалась в педагогических способностях сына и невестки – это сомнение понятно: сын научит своего сына устраивать военные поселения, а невестка – есть за четверых. Главная причина была в самой Екатерине: не имея возможности изменить что-либо в характере сына, воспитанного чужими людьми, она надеялась вырастить Александра Павловича идеальным монархом – по своему образу и подобию. Внук Екатерины в мужеском облике должен был воспроизводить на троне ум, прозорливость, решительность и прочие доблести бабки. Тогда верили в силу разумного слова и целенаправленного воспитания и мало принимали в расчет наследственные факторы.

Поэтому Александр Павлович был немедленно после рождения изолирован от дурного родительского влияния, и Екатерина лично стала обеспечивать его возрастание, исходным пунктом которого стало воспоминание о том, как по-бабьи растила Павла Елисавета Петровна: как его закутывали в несколько слоев одеял, как он прел от жара перетопленных комнат, как поэтому, выросши, простужался от пустячных сквозняков и сделался наконец хил здоровьем и робок душой, – словом, Екатерина твердо знала, как нельзя воспитывать детей, и поэтому с самых первых дней жизни Александра Павловича растила его прямо противоположно тому, как растила ее сына Елисавета Петровна.

Александра Павловича баюкали под гром пушечной пальбы – чтоб дитя закалилось бесстрашием; в комнате, где почивал Александр Павлович, соблюдалась прохлада, а самого Александра Павловича велено было накрывать лишь легкими покрывалами – чтоб дитя закалилось доброздравием. И проч., и проч., и проч.

Екатерина растила царя полумира, владыку Евразии, героя Вселенной: недаром имя ему было дано не столько в память Александра Невского, сколько в честь Александра Македонского – под стать победоносным маршам бабушкиной империи. «Если родители не помешают, мой Александр вырастет выдающейся персоной», – обещала она ( Екатерина – барону Гримму 28 марта 1784 // Сб. РИО. Т. 23. С. 298). Наверное, уже тогда Екатерина задумала новый переворот – сделать внука своим наследником вместо сына.

Так же было поступлено со вторым порфирородным младенцем, родившимся на третий день после бабушкина пятидесятилетия – 27-го апреля 1779 года. Этого назвали еще более вызывающе: Константином. Была выбита монета с образом константинопольской святыни всех православных – храма Святой Софии. Кормилицей ему назначили гречанку. – В бабушкином сценарии Константину предстояло взойти на престол новой Греческой империи после изгнания турок из Константинополя – в 1779-м году возрождение Византии под нашим протекторатом было уже делом решенным; для окончательного решения требовалось только некоторое терпение, время, полководческий дар Потемкина и дипломатическая подготовка.

Родители не были устранены от свиданий с своими чадами, но, разумеется, никакие самостоятельные инициативы с их стороны при этих свиданиях не предусматривались: их дело было – зачать, выносить и родить бабушкиных внуков – автократоров нового поколения.

Впоследствии Екатерина допустит одну важную ошибку, стоившую нашей истории многолетнего продления павловского вахт-парадного режима: когда Александр и Константин выросли и женились, она, решив, что плоды ее просвещения неистребимы, дозволила им бывать у отца, и они, быстро приучившись к военным порядкам Гатчины, полюбили поэтику военных смотров и в краткое время сделались истинными Павловичами.