Павел I

Спустится на землю судья праведный
Михайло архангел-свет
С полками он с херувимскими,
С херувимскими, и с серафимскими,
Со всею он силою небесною
И со трубою он златокованною.
И первый он раз вострубит —
И души в телеса пойдут;
Второй он раз вострубит —
От гробов мертвые восстанут;
В третий раз вострубит —
Все на Суд Божий пойдут.
И праведные идут по правую руку,
А грешные – по левую.
У праведных лица – хорошие,
На главах власы, как луна, светлы,
А у грешных волосы, словно стрелы, стоят.
Праведные идут – все стихи поют
Херувимские и серафимские,
Величают Христа, Царя Небесного,
Пресвятую они Матерь Богородицу.
Величают они Михайла архангела:
«Не возможно ли, батюшка
Михайло архангел, помиловать?»
Отвечает Михайло архангел со ангелами:
«Проходите, рабы крещеные, души верныя,
Уготовили вы царство небесное».
А грешные идут – сильно плачут,
Плачут они да рыдают,
Ко Михайлу архангелу причитаются:
«Не возможно ли нас, батюшка
Михайло архангел, помиловать?»
Отвечает Михайло архангел-свет им со ангелами:
«Отойдите, злые, окаянные!
Белый свет вам на волю дан был,
Сами вы себе место уготовили,
Место – муку вечную и тьму кромешную!»

(Стихи духовные. С. 240–241)

1798

28 января. «Императрица родила сына, названного по желанию императора Михаилом <…>. У государыни были трудные, но не опасные роды. Так как ее постоянный акушер умер, выписали другого из Берлина. Этот последний, без сомнения, подговоренный теми, кто желал разрушить влияние императрицы и Нелидовой (именно Кутайсовым), объявил государю, что он не ручается за жизнь государыни, если она еще забеременеет. Это послужило источником всех интриг, имевших место в течение года» (Головина. С. 202–203).

ИМПЕРАТОР ПАВЕЛ ПЕРВЫЙ ОБЪЕЗЖАЕТ СВОЕ ГОСУДАРСТВО

5 мая. Государь император с наследником великим князем Александром Павловичем и великим князем Константином Павловичем и со свитою отправились в поездку по стране: чрез Москву – в Казань.

Фавориты

«Орудие, которым агитаторы всегда пользуются столь же ловко, как и успешно, всегда служили дураки. Для привлечения их на свою сторону агитаторы начинают с того, что сверх меры превозносят их честность; дураки, хотя внутренно и удивляются этим незаслуженным похвалам, но так как они льстят их тщеславию, то они беззаветно отдаются в руки коварных льстецов. Таким-то порядком произошло и то, что Кутайсов вдруг оказался образцом преданности своему государю. Стали приводить примеры его бескорыстия, стали даже приписывать ему известную тонкость ума и выражать притворное удивление, как это государь не сделает чего-нибудь побольше для такого редкого любимца. Кутайсов, в конце концов, сам стал верить, что его приятели правы; но он дал им понять, что императрица и фрейлина Нелидова его не любят и мешают его возвышению. Этого только и ждали: стали еще больше превозносить его и уверять, что от него самого зависит господство над Павлом, если он подставит ему фаворитку по собственному выбору, которой предварительно поставит свои условия <…>. Кутайсов обещал все исполнить, а так как ему намекнули, что и князь Безбородко тоже желал бы видеть государя избавленным от опеки императрицы, г-жи Нелидовой и братьев Куракиных, то он всецело примкнул к этому заговору, хотя и не предвидел его результатов. – Встреча, оказанная государю в Москве, была восторженная, а так как сердце у него от природы было мягкое, то он был живо тронут этими выражениями преданности и любви <…>. Исполненный радости, он в тот же вечер сказал Кутайсову:

– Как было отрадно моему сердцу! Московский народ любит меня гораздо более, чем петербургский; мне кажется, что там теперь гораздо более боятся, чем любят.

– Это меня не удивляет, – отвечал Кутайсов.

– Почему же?

– Не смею объяснить.

– Тогда приказываю тебе это.

– Обещайте мне, государь, никому не передавать этого.

– Обещаю.