Паучий Замок

  Потом мы делаем из лямок рюкзаков сиденье для переноски и дальше идём так тесно, что мне это кажется очень символичным: принц, который не брезгует, тащить на себе простую смертную, два колдуна разных сословий, обнимающиеся как братья, вот так идти бы и идти по миру, только куда?... И тут я вспоминаю, что Верт может читать мысли, испуганно смотрю на него и слышу короткий ответ: 'Вперёд!'

  И не понять!.. То ли он всё понял, то ли случайно попал в десятку? Я рассказываю, как мы пришли, про драку, про короля, рассказываю все свои болячки и переживания, эти двое - единственные, кому я могу рассказать всё. И даже про сестрёнку, и про свою маму.

  Потом Верт рассказывает, как он привёл всю команду в клан, как злился Большой Вождь, но не потому, что предатели хотели убить беспомощных мальчишек, а за то, что они скрыли золото за проход, да и за убийство, тоже.

  - Это всё я виноват. Уж не маленький. Все знали, что я наградил вас деньгами, сам раструбил. Фарл Зоркий теперь злится на то, что эти два дурака и себе ничего не взяли и мальчишек отпустили. Надо было их судить, а там родственники, причём сильные. Вождь и на меня злится за то, что помешал убийству, но сказать этого вслух не может, а мне потом донесли.

  - Кто донёс?

  - Как, кто? ...Шпионы.

  - Настоящие шпионы? - я ужасно удивился?

  - Нет, конечно, но у каждого правителя есть сеть мелких стукачей, которые готовы продать кого угодно, в том числе, и его самого за мелкие монетки.

  - И у нашего тоже?

  - У каждого! Ни один правитель не обойдётся без информации, а где её взять? Хоть тошнит, хоть как, но заводи стукачей, прикармливай, следи за ними, чтобы не продали.

  - А я удивлялся, как быстро в клане все новости передаются!

  Канчен-Та рассказала, про перепой на кордоне, как она расстроилась, когда не нашла нас утром, про посещение могил, напомнила нам детали захоронения, которые уже и забылись, про обратную дорогу, которая растянулась на два дня, про сплетни вокруг наших имён и про то, как она испугалась, узнав слухи о хассанах и нашей гибели.

  А потом пришел его величество принц с отрядом пленников, и рассказал правду только ей одной, а ещё через несколько дней позвал с собой, придумал, что ему нужен слуга, обещал заплатить и уломал родителей.

  Во время всех этих рассказов я ревниво поглядывал на руку моей суженой, лежащей на плечах принца, и мне это не нравилось до тех пор, пока вторая рука, лежащая на моих плечах, не отвешивает мне лёгкую затрещину. Я ревную!!! Я первый раз в жизни ревную свою девчонку и горжусь этим! А она смотрит как взрослая, снисходительно, как будто вдвое старше меня.

  В таких весёлых беседах протекает наша дорога и даже жалко, что она заканчивается, из ворот выскакивают слуги, освобождают принца от его ноши и уводят к правителям, теперь он - на 'вы', а мой отец с удовольствием заменяет высокопоставленную особу и мы оба, к моему счастью, волочём мою гостью к нам, видимо, мать всё поняла правильно. Во всяком случае, она не удивляется, когда я ставлю больную на пол и произношу простые слова:

  - Мам, это Канчен-Та!

  А она и так уж всё поняла. Шустрая Фарис-Ка оттесняет меня от больной, единственно, что мне позволяют, это снять с ноги шину, а потом цыкают как на чужого и выгоняют со смехом. Глупые, как будто не она грела мне левый бок столько дней. Но сейчас это игра с особыми правилами, ведь моей избраннице ещё круг надо ждать Посвящения.

  А я разве спешу? Мне просто хорошо с ней. Очень хорошо.

  Праздничные столы уже накрыты, пир в разгаре, когда мы появляемся в зале, то в общей суматохе никто и не видит новеньких. Кроме принца, который сидит на помосте около короля и Вождя и тихонько кивает бровями, приветствуя.

  Моя Канчен-Та в одежде сестры выглядит совсем ещё девочкой, её ровесницей, с тонкими руками, худенькими плечами, и странно поверить, что это она пыталась вонзить в меня сразу два кинжала... С трудом находим места, теперь можно и поесть, я, оказывается, ужасно голоден.

  Девушки - невесты пляшут для гостей, это очень красиво. Теперь, после Посвящения, их танец не просто движения рук и ног, их красота должна служить главному делу рода и клана - выживанию.

  Потом начинается, самый любимый всеми, танец воинов, который мальчики изучают с детства и сначала все желающие, от малыша до дряхлого старика выходят в круг и повторяют одни и те же привычные движения, а там, где руки-ножи сталкиваются, танцующий нарушитель должен выйти, отплясался. За этим строго следят зрители.

  Темп танца, сначала очень медленный, незаметно поднимается, ошибок становится всё больше и больше, круг всё меньше, а заканчивается пляска бешеным кружением только двоих лучших и победители будет сегодня самыми желанными кавалерами в дальнейшем веселье.

  После ритуальных начинаются танцы для всех, и я скачу, опьянённый близостью своей самой прекрасной, то соприкасаясь с ней, то ревниво глядя издалека, как её закручивают наши пацаны, а она грозит кулачком и смотрит так, что я уплываю. Ей нельзя двигаться быстро с перевязанной ногой, а моя энергия требует выхода.