Паучий дар

Шэй Эммет нервно посмотрел на луну. Он отчаянно хотел подписать контракт и покинуть Белую лодку, прежде чем она уплывет, но человек с шелковыми ушами продолжал цепляться к деталям договора, и у Эммета уже руки чесались швырнуть его за борт.

– Мои хозяева согласны подписать контракт только с Освободителями! – настаивал шелковоухий. – А не с одним человеком!

– У нас нет на это времени! – процедил Эммет сквозь зубы.

– У вас и корабля нет, – неожиданно жестко заметил шелковоухий. – Если согласитесь, что мальчишку продают Освободителям, а не вам, мои хозяева сплетут для вас плот.

– Что ж, хорошо, но… – Эммет вдруг заметил, что клерк с совиными глазами уже наколдовывает контракт, водя пером, точно волшебной палочкой. – Погодите-ка, дайте сперва посмотреть!

– Я устала от этого, – прожужжал громоподобный голос, так что палуба Белой лодки задрожала. Эммет запрокинул голову и с изумлением увидел, что на небе сияют две новые луны и каждая представляет собой переливающийся фасеточный глаз. Когда стрекоза, заправлявшая аукционом, успела стать такой огромной? Или она только притворялась метровым насекомым, втиснув свою гигантскую истинную сущность в украшенное драгоценными камнями изображение?

– Не люблю людей, – продолжала она. – Ваши сердца пахнут землей и по́том. Вы пропускаете ноты, когда поете. Слишком легко истекаете кровью. Расхаживаете, увешанные историями, как колючими плетьми, и сами того не замечаете. Спотыкаетесь и ломаете все на своем пути. Вы слишком привязаны к реальности и тратите ее на себя понапрасну. Мое терпение на исходе. Подписывайте и убирайтесь.

Итак, Шэй Эммет, человек с белыми ушами и Келлен-Расплетатель сделали, как велела стрекоза, и пообещали Книгоноше соблюдать договор. Шэй Эммет ничего не почувствовал, но он знал, что отныне они будут накрепко связаны контрактом и нити их душ сейчас меняются и твердеют. Когда он передаст оплату, Расплетатель будет обречен вечно служить ему.

Повинуясь командам, которые звучали как далекие крики птиц, тени в белых перчатках натянули снасти и подняли черный якорь. Ветер наполнил паруса, и белая палуба закачалась под ногами Эммета. Он протянул руку, чтобы ухватиться за поручень, и в этот миг луна исчезла за темным сгустком облаков… Его пальцы наткнулись на гладкую поверхность дерева как раз вовремя, чтобы предотвратить падение. Луна вырвалась из облачных тенет, и Эммет понял, что опирается на тонкую мачту, на которой закреплен квадратный парус из мерцающего паучьего шелка.

Он стоял на плоту из сломанных досок, скрепленных паутиной. Белая лодка и Подлунный рынок растаяли, как сон. Вокруг было тихо и спокойно, только облака неспешно скользили по небу; серебристые отражения, что вторили им, рябили от капель, срывавшихся с величественных, поросших мхом деревьев. На плоту рядом с Эмметом стояла большая клетка. Внутри нее дрожал Келлен-Расплетатель, мальчик, который доставил ему столько хлопот и расходов.

Шэй Эммет с облегчением выдохнул. Ему казалось, будто он очнулся от бредового сна. Подлунный рынок был кошмаром, в котором ничего не поддавалось его контролю, – да и сам он, вероятно, вышел из-под контроля. Но это уже не имело значения, ведь он преуспел и получил то, чего добивался, и снова был в здравом уме.

– Надеюсь, впредь ты будешь не столь инициативен, Келлен, – сказал он и порадовался своему спокойствию и сдержанности. – Повинуйся моим приказам, и только моим. Не делай ничего, что может навредить мне или моим интересам. Не пытайся сбежать или покалечиться. Не разговаривай, пока я не разрешу. Можешь дышать, но больше ничего не делай без моего на то дозволения.

Было крайне важно как можно раньше отдать продуманные и верно сформулированные приказы. Теперь они начнут внедряться в душу Келлена, становясь его неотъемлемой частью и принуждая его повиноваться.

Неподалеку плеснула рыба. Эммет подпрыгнул от неожиданности и смутился. Где он? Почему Тэнси еще не вернулась? Как ему управлять этим плотом без лиры, которая наполнит паруса ветром, и без Хозяина леса, который бы орудовал шестом?

– Что ж, пора тебе заняться делом, Келлен, – сказал Эммет. – Умеешь грести?

Он посмотрел на клетку и застыл, снова ощутив, как плот исчезает из-под его натренированных ног. Дверь клетки была распахнута настежь, а сам Келлен исчез. Возможно, Эммета напугала вовсе не рыба. Он снова услышал тихий плеск и заскользил взглядом по поверхности воды. Метрах в двадцати от плота Эммет заметил голову одинокого пловца.

– Келлен! Немедленно вернись!

Но мальчик и не думал подчиняться. Почему? Как Келлен мог нарушать контракт, засвидетельствованный Книгоношей? Эммет схватил весло и бросился в погоню. Мальчишка явно направлялся к темневшей впереди плавучей громаде.

Подобравшись поближе, Эммет понял, что это было его собственное, наполовину затонувшее судно. Келлен уцепился за обломки корпуса и подтянулся вверх, отплевываясь от воды и хватая ртом воздух.

– Остановись! Не двигайся! – снова попытался скомандовать Эммет. – Никаких больше выступлений и геройств!