Паучий дар

«Эммет слишком много знает, – подумала она. – Откуда ему известно, что я прибыла в деревню вместе с Келленом и Галлом? Кто рассказал ему про Янника? Он утверждает, что всегда хотел переманить меня на свою сторону, – значит ли это, что он знал о моем проклятии до того, как я попала в Марь? Но откуда? Я что-то упускаю… И он не обрадовался, когда я упомянула о проклятии Келлена. Неужели злится на проклинателя? Или просто не хотел отвечать на этот вопрос?»

Неттл, дрожа, опустилась на мокрую палубу и украдкой поглядела на другие лодки. Вроде бы ее никто не караулил и не собирался отводить назад в каюту. Значит ли это, что теперь она свободна и за ней не будут присматривать? Что ее так легко приняли и считают одной из них? Неттл в этом сильно сомневалась. За ней обязательно будут наблюдать, а значит, она обречена ступать по очень тонкому льду.

Кто такие Освободители? Толпа опасных безумцев, которые мечтают отомстить всему Рэддишу, или отчаявшиеся люди, которые всего лишь хотят себя защитить? А Шэй Эммет? Был ли он хладнокровным преступным гением или человеком с добрыми намерениями, которому пришлось прибегнуть к жестким мерам, чтобы уберечь своих товарищей от преследований? Казалось, что остальные без труда определились, с кем они. Келлен, Галл, проклинатели – каждый примкнул к своей армии и выбрал оружие. Неттл не покидало ощущение, что она единственная, кого мучают сомнения – и кто хочет задавать вопросы.

Может, мистер Эммет не лжет. Может, он действительно никогда не пытался навредить ни мне, ни Келлену. И не приказывал наслать на него проклятие. Но, может, именно это он и сделал. Я должна узнать правду. А для этого нужно найти Дженди Пин.

Глава 42 Там, где твое место

Чья-то рука опустилась на плечо Неттл, и от неожиданности она подскочила. Над ней стояла темноволосая круглолицая женщина – та самая, что привела ее на корабль Эммета.

– Ты ведь еще не завтракала? – Женщина улыбалась вполне дружелюбно. – Пойдем со мной. Я Рута.

На залитом солнцем паруснике Рута представила Неттл изящной молодой женщине с узким нервным лицом и семнадцатилетнему пареньку, который то и дело краснел, послушно смеялся над чужими шутками и почти все время молчал. Они вчетвером сидели, скрестив ноги, на прогретой палубе и ели лепешки с семечками и суп из раков.

Неттл была одновременно взвинчена и растеряна, словно очнулась от кошмара и обнаружила себя на пикнике. Почему эти люди так добры к ней? Неужели не знают, кто она такая? Но вскоре выяснилось, что всё они знают.

– Милая, здесь никто не осудит тебя за то, что ты делала в прошлом, – сказала Рута. – Ты просто сбилась с пути. Но теперь нашла дорогу к нам, а это самое главное.

«Скорее всего, им поручили за мной приглядывать», – напомнила себе Неттл.

Новые друзья настойчиво спрашивали Неттл, есть ли у нее все, что нужно. За пару минут они раздобыли для нее расческу, свечу для чтения, носовой платок и зубную щетку с кабаньей щетиной. Но сама Неттл их тоже интересовала. Правда ли, что она была жертвой проклятия? В какой части Мелководья она выросла?

– Кого ты ненавидишь? – спросила Рута совершенно будничным тоном, словно в этом вопросе не было ничего странного. Откуда ты? Сколько тебе лет? Кого ты ненавидишь?

Неттл уже собиралась сказать, что никого она не ненавидит, и закончить разговор. Но внезапно ее словно окатило теплой волной: больше не нужно лгать. Этим людям она может сказать правду. Это одновременно пугало и согревало.

– Я ненавидела жену моего отца, – медленно сказала Неттл, – но она умерла раньше времени. Все думали, что мне станет легче, но мне нужен был кто-то, на кого можно было злиться! Без мачехи мне не на кого было обратить свою ненависть. Так что я тонула в этом чувстве и никак не могла от него избавиться. Иногда я ненавидела весь мир. Ненавидела всех и вся.

Наконец-то она сказала об этом вслух. Наконец-то выпустила из себя эти слова – и солнце не погасло. А невидимая петля, удавкой затянувшаяся на ее душе, ослабла, и Неттл стало легче дышать.

– Твое проклятие уже вылетело на свободу или до сих пор сидит в яйце? – спросила изящная женщина.

– Сидит, – ответила Неттл, хотя ее глубоко потрясло то, как выразилась ее собеседница. «Вылетело на свободу» – словно они говорили не о проклятии, а о чем-то естественном и прекрасном, как птица.

– Мое уже вылетело. – Женщина подняла раковину каури, которую носила на шнурке на шее. – Мой муж, – прошептала она, точно боялась, что раковина может ее услышать. – Он был жестоким человеком, и я… я больше не виню себя за то, что сделала. Но выбросить его в лесу я тоже не могу. Надеюсь, у меня получится снять с него проклятие – и этот груз с моей души.

Она обвела пальцем отверстие, через которое был продет шнурок.