Пацифист. Берта

На улице стемнело, и когда Миляев вышел из ярко освещенного подъезда, то невольно остановился - впереди ничего не- была видно. Потом быстро пошел через двор, его шаги гулко звучали в тишине. Вот уже и арка почти пройдена - впереди освещенный переулок, а оттуда рукой подать до многолюдного Арбата. Но вот показались в темноте какие-то люди, и никак не разойтись с ними - идут прямо на Миляева. Окружили, встали и спереди, и сзади. Он никого не мог узнать среди них, поэтому удивился, услышав свою фамилию.

- Что вам надо?

- Очередное интервью, товарищ младший сержант.

Женя понял сразу, о каком «интервью» будет идти речь, но даже не испугался.

- Ты нужен был нам мертвым. Понял?

- Нет, не понял. Зачем я вообще вам был нужен?

Напротив стоял мощный темноволосый парень, а впрочем, в темноте все они были темноволосые, темнолицые, с темными идеями и мыслями. Неужели те самые борцы за свободу, несопротивленцы из группы «Линия»?

- Это уже интересно! Пацифисты, желающие чьей-то смерти.

- Молчи, урод. Ты ничего не понимаешь. Совдепия обречена, мы ее расшатаем!

Миляев ощутил тяжелое дыхание.

- Вы сами шатаетесь. У вас не хватает трезвости.

- Мы пьем, потому что свободны, а ты… с-сержант…

Парень схватил Женю за погон и попытался было сорвать его, но не смог этого сделать - погоны были пришиты крепко, десятым номером ниток. Но не в нитках спасение. И он ударил первым.

На него налетели сзади. Покатилась фуражка, сумка упала с плеча, и Миляев отступил под ударами к стене, чтобы хоть как-то прикрыть спину. Это ему удалось. Чувствуя лопатками шершавый кирпич, а не предательскую пустоту, можно было отбиваться, И он отбивался как мог. Удары сыпались один за другим, но не все достигали цели. Пацифисты были настырны. Им он был нужен мертвым, а он все еще жил и не падал, стоял, держал удары. И даже тогда не опустил рук, когда почувствовал в левом предплечье резкую боль и что-то горячее, липкое в рукаве кителя.

- Менты!

Моментально исчезли противники, а Женя по инерции еще раз взмахнул ногой, будто тренировался с тенью. Поднес к лицу левую руку и увидел в свете фар подъезжающей машины кровь. Рукав кителя был разрезан чуть выше локтя.

Два милиционера подбежали к нему, третий кинулся в подворотню, надеясь догнать группу парней.

- Что стряслось, сержант? - милиционер, увидев кровь на рукаве Жени, взял его под руку.

- Да так, не разошлись со шпаной.

Голова закружилась, от ударов ныло тело. Он пошатнулся.

- Пойдем в машину, сержант. Тебя надо перевивать. Ножевая рана на предплечье..,

- У меня сейчас поезд…

- Какой поезд! Пойдем. А за службу не волнуйся. Составим протокол, сообщим в часть. Все будет нормально.

- Но я же должен…

- Не дури. Пойдем.

Милиционеры подвели Миляева к машине, помогли забраться внутрь. Со стороны могло показаться, что это его арестовали.

Сержант помог Жене стащить с себя китель с изуродованным рукавом, пропитанную кровью рубашку и перевязал бинтом руку.

- У меня сейчас поезд, - снова сказал Женя.

- Какой поезд, парень? Тебе повезло, что жив остался. Ведь в сердце метили!

- Да, повезло, - Миляев вспомнил разговор с незнакомцами. - Я нужен был им мертвым.

Милиционер понял это по-своему,

- А что у тебя взять? Вот гады!

Уже после того как рану обработали в травмпункте, наложили швы, наклеили на лоб пластырь и помогли вычистить мундир, старший лейтенант, составляющий протокол, переспросил:

- Миляев? Евгений Витальевич? Не о тебе ли не так давно писала «Красная звезда»?

А Женя не знал, что ответить.

- Возможно. Обо мне часто пишут. Я ведь хорошо служу…

Старший лейтенант не слушал. Набрал номер телефона:

- Это военная комендатура? Дежурный по отделению милиции старший лейтенант Демин. Здравия желаю, товарищ подполковник, Совершено нападение на военнослужащего Миляева Евгения Витальевича. Может, читали о нем, дня три назад «Красная звезда» писала? Нападавших задержать не удалось, но мы знаем, кого искать. С Миляевым наверняка пытались свести счеты.

Счеты! Женя только улыбнулся одними губами. Они хотят, чтобы восторжествовала их правда, им нужно, чтобы Женя был покойником, потому что таковым они его уже объявили. А он живой, он остался жить лишь по счастливой случайности, как пишут в газетах.

- …Да, мы высылаем оперативную группу. Младшего сержанта доставить к вам?

Женя слушал разговор молча. Потом, когда понял, что ему придется ехать в комендатуру, попросил:

- Отпустили бы вы меня. Я должен ехать в часть, У меня отпуск заканчивается.

Но дежурный покачал головой:

- Нет, дорогой товарищ Миляев! Дело серьезное, уголовное и политическое. Это уже не просто демагогия на Пушкинской площади. Эхо уже покушение на убийство. Вы должны дать показания.

- Но я же никого из них не знало.

- А это не обязательно. Вам надо будет только опознать их.

- Вот что, - Женя встал. - Я отказываюсь давать какие-либо показания. Я не считаю себя потерпевшим и… и не хочу возбуждать никаких уголовных дел.

- Ну, если вам не дорога собственная жизнь… Вообще-то, я удивлен. Следующий подобный случай может быть для вас роковым…