Пацифист. Берта

- Вот что, хэви-метал, я для тебя не зема, а младший сержант, понял? Чтобы усвоить, как и к кому обращаться, для начала поможешь наряду убрать уборную. Ну а потом посмотрим, что ты за птица.

«Птица» оказалась не из певчих - ястреб. Сладу с ним никакого не было, бунтовал постоянно, а Хромов торжествовал:

- Я же говорил! Распустились, надо их в узде держать, не выпуская. А то хэви-ме-етал… Я вот на гражданке рокером был, по Калуге ночью на мотоцикле носился без глушителя, а здесь приказал Лиходеев дым пилоткой ловить - ловил! У-у, распустили салаг!

Трудно сказать, на чьей стороне правда, но жалко было смотреть, как эти ребятишки бегают кроссы в противогазах, как пытаются подтянуться на перекладине, а уж подъем переворотом для них вообще был немыслим- ни один из «молодых» не мог сделать. И тогда выходил к снаряду Лихолет, снимал у двух солдат брючные ремни, чего они пугались, предчувствуя воспитательную порку, а Игорь прыгал на пружинистую перекладину, укреплял ремнями кисти рук и делал большой мах вперед.

- Смотри, шпана, как надо!

Через секунду он уже стоял на перекладине вверх ногами, снова большой мах вперед - и прямое тело пошло описывать круги, а «молодые», поддерживая спадающие брюки, восхищенно перешептывались:

- «Солнце», гляди, «солнце» крутит!

И даже не догадывались, что всего год назад Лихолет подтянуться-то не мог больше трех раз.

Однажды Миляева вызвали в штаб. Дневальный сказал, что приехал начальник политотдела, а с ним какой-то-цивильный.

Штабные офицеры смотрели на Женю, как на реликтовое ископаемое, и он, отдавая им честь, чувствовал спиной» любопытные взгляды. Но не станешь же спрашивать, что случилось.

В кабинете майора Винокурова: он увидел сидящего в кресле полковника, который приезжал на осеннюю проверку и благодарил Миляева за «выполненные на высоком художественном уровне портреты высшего командования Вооруженных Сил СССР». На сей раз полковник даже не проткнул руку. Указал взглядом на стул, коротко бросил:

- Садитесь, товарищ Миляев.

За столом напротив Женя увидел мужчину в гражданском, а перед ним лежал маленький портативный магнитофон. У стенки на стульях, словно посетители, сидели майор» Винокуров и лейтенант Капустин. Вид был как у провинившихся школьников, это Женя отметил сразу.

- Скажите, товарищ Миляев,-заговорил наконец полковник.- Что вам известно о так называемой группе «Линия»?

«Линия»? Он слышал «Арию», знал «Круиз», «Синдикат», «ДДТ», «Кино», «Черный кофе», «Бригаду С», «Наутилус помпилиус», да мало ли еще какие рок-группы? Но никакой «Линии» он не знал.

Женя пожал; плечами:

- Я не меломан. Не слышал о такой группе;

- Вы меня не поняли, товарищ Миляев. Это не музыкальная группа. Ее сочинения другие. А руководит ею некто Ася Сологуб.

Боже мой! Из уст полковника услышать об Асе? Это невероятно. Прошла, казалось, вечность с того дня, как они встретились, и лишь только мама в письмах иногда напоминала о ней, спрашивала, кто она такая, ибо уж больно часто звонит ей, интересуется Женей и его службой. Изольда Яковлевна не знала, кем девушка приходится ее сыну, поэтому уходила от прямых ответов, придумывая, что он совсем пропал, никаких писем с той поры, как посадили его на гауптвахту.

- Полюбуйтесь.

Полковник бросил на стол большие глянцевые фотографии, и Женя нерешительно взял одну из них. На фото увидел знакомую Пушкинскую площадь, памятник поэту, но только со спины, у пьедестала,- группу людей с лозунгами. Четко были видны надписи, от которых похолодело внутри: «Горбачев! Где Евгений Миляев?», «Маршал Соколов! Жив ли Евгений Миляев?», «Верните члена пацифистской организации «Линия»!».

Лица на фотографиях незнакомые, но вот в профиль Женя увидел Асю, вот она что-то выкрикивает, подняв сжатую в кулак руку, а вот и приятель Максим Нефедов. Что за маскарад? При чем тут Генеральный секретарь и министр обороны?

А он-то, Женя Миляев, тут при чем?!

Женя непонимающим взглядом посмотрел на полковника. Тот кивнул головой в сторону «гражданского:

- Корреспондент газеты «Красная звезда» товарищ Золотарев Владимир Михайлович. Покажите, пожалуйста, материал.

Корреспондент развернул иностранную газету, протянул Жене, и тот увидел крупный заголовок: «Wherе is Eugeni Мillyev?», а посередине текста собственную фотографию, доармейскую еще, на которой он, при длинных волосах, отрешенным взглядом взирает на суету окружающего мира.

Корреспондент стал переводить статью:

- «Где Евгений Миляев? Уже прошло несколько месяцев, как советские военные власти насильно забрали на военную службу члена московской пацифистской организации «Линия» Евгения Миляева. Его увезли под конвоем ночью из дома-мастерской, где он проживал один.