Патруль Времени

Вместе с ван Сараваком они спустились к завтраку, состоявшему из яичницы с беконом, тостов и кофе, который прогнал остатки сна. Дейрдре сказала, что ап Сеорн уехал в город на какое-то совещание. Она словно позабыла свои страхи и весело болтала о пустяках. Эверард узнал, что она играет в любительской драматической труппе, которая иногда ставит классические греческие пьесы в оригинале — отсюда ее беглая речь. Еще она увлекалась верховой ездой, охотой, парусным спортом и плаванием…

— А вы? — спросила она.

— Что?

— Хотите поплавать? — Дейрдре вскочила с кресла (они сидели на лужайке под огненно-красными кленами) и стала непринужденно раздеваться. Эверарду показалось, что он услышал стук отвалившейся челюсти ван Саравака.

— Пойдем! — засмеялась она. — Кто последний, тот жалкий бриташка!

Она уже кувыркалась среди серых волн, когда к берегу подошли дрожащие Эверард и ван Саравак. Венерианин застонал.

— Я с теплой планеты. Мои предки — индонезийцы. Тропические пташки.

— А голландцы тоже из тропиков? — усмехнулся Эверард.

— Они догадались перебраться в Индонезию.

— Ладно, уговорил. Можешь оставаться…

— Черт! Если она смогла, то могу и я!

Ван Саравак попробовал воду пяткой и снова взвыл.

Эверард собрал волю в кулак и, вспомнив тренировки в Академии, ринулся в море. Дейрдре плеснула в него водой. Он нырнул и, схватив ее за стройную ногу, потащил вниз. Они побарахтались еще несколько минут, а потом помчались в дом под горячий душ. Посиневший ван Саравак тащился сзади.

— Танталовы муки, — бормотал он. — Рядом самая красивая девушка всех веков и народов, а я не могу поговорить с ней, к тому же она — наполовину белая медведица.

После того как рабы растерли его полотенцами и облачили в местные одежды, Эверард вернулся в гостиную и встал возле камина.

— Что это за рисунок? — спросил он, показав на свой килт.

Дейрдре вскинула рыжую голову.

— Это цвета моего клана, — ответила она. — Почетного гостя, пока он в доме, всегда считают принадлежащим к клану, даже если он кровный враг. — Она нерешительно улыбнулась. — А между нами, Мэнслах, вражды нет.

Эти слова снова повергли его в уныние. Он вспомнил о своей задаче.

— Мне бы хотелось поговорить с вами об истории, — начал он. — Я ею очень интересуюсь.

Она кивнула, поправила золотую ленту, стягивающую волосы, и достала с плотно заставленной книжной полки увесистый том.

— На мой взгляд, это лучший курс мировой истории. По нему я смогу уточнить любые интересующие вас детали.

«И подскажешь мне, как вас уничтожить».

Эверард сел на диван рядом с ней. Дворецкий вкатил столик с закусками. Еда показалась патрульному безвкусной… Наконец он решился.

— Рим и Карфаген воевали когда-нибудь между собой?

— Да, два раза. Сначала они были союзниками против Эпира, но затем союз распался. Рим выиграл первую войну и захотел помешать развитию Карфагена.

— Словно прилежная ученица, девушка склонилась над книгой. — Вторая война началась двадцать три года спустя и продолжалась… м-м… в общей сложности одиннадцать лет, хотя после того, как Ганнибал на девятом году войны взял Рим, боевые действия почти не велись.

«Ага!» Известие об успехе Карфагена почему-то не особенно обрадовало Эверарда.

Вторая Пуническая война (здесь ее называли Римской) или, точнее, какая-то ее битва — именно она и была тем самым поворотным пунктом. Однако из любопытства, а также опасаясь нарушить ход беседы, Эверард не стал выяснять сразу, где произошло отклонение. Сначала ему следовало разобраться в том, что случилось здесь. (Или… не случилось. Нет, реальность — вот она, рядом с ним: теплая, живая… Призраком был он сам.)

— А что было потом? — как можно спокойнее спросил он.

— Карфагенская империя присоединила Испанию, южную Галлию и носок итальянского «сапога», — сказала девушка. — После того как развалился италийский союз, остальная часть полуострова была обескровлена и ввергнута в хаос. Но продажные правители Карфагена не смогли удержаться у власти. Ганнибал был убит — кому-то его честность стала поперек горла. Тем временем Сирия и Парфия схватились из-за восточного побережья Средиземного моря. В войне победила Парфия, которая в результате попала под еще большее влияние эллинов.

Примерно через сто лет после Римских войн в Италию вторглись германские племена (по-видимому, это были кимвры со своими союзниками, тевтонами и амбронами, — в мире Эверарда их остановил Марий). Они разорили Галлию, что вынудило кельтов сняться с места — сначала в Испанию, а затем, по мере упадка Карфагена, и в Северную Африку, где они многому научились у карфагенян.