Патриций

– Пойду, поищу сухие дрова, – сказал Дэн.

Он отогнул полог и вышел наружу.

– Почему же Алмон не вернулся? – Терра поежилась, в хижине становилось ощутимо прохладно. – Без него я не могу чувствовать себя в безопасности…

– Тише! – испуганно прошептала Ластения. – Слышите? Что это?

– Где? – Сократ на секунду оторвался от своей борьбы с очагом.

– А вот, слышите? Похоже на чей-то крик, вроде бы женский…

– Хватит вам! – рассердился толстяк из-за тщетности попыток развести треклятый огонь. – В лесу полно птиц и зверей, у которых, наверняка, голоса похожи на людские! Сейчас я разожгу этот огонь, будь он неладен, и все ваши страхи пройдут сами собой! Где Дэн с дровами? Он что, решил погулять под звездами и помечтать? В лесу дров найти не может, что ли?

– А, по-моему, это не звери кричали, – сказал Ютфорд, поглаживая по голове безмятежно спящего щенка. – По-моему, это кричала ненастоящая тетка.

– Какая тетка?

– Анаис.

– Не говори глупостей! – сердито рявкнул толстяк.

– Я боюсь, – Ластения села поближе к Сократу. – Где Дэн? Почему его так долго нет? Сократ, я боюсь!

– Пойду, схожу за ним.

– Нет! Не уходи, ты что, собираешься оставить нас тут одних?

– Ластения, не паникуй, – Сократ поднялся на ноги, – ну что с нами может случиться? Эти люди такие доброжелательные, такие гостеприимные, так хорошо нас приняли, уж наверное не для того, чтобы потом прикончить по одному. Я сейчас вернусь, посмотрю, где Дэн и где дрова.

Толстяк вышел из хижины. Ластения и Терр-Розе, не сговариваясь, присели рядом с Ютфордом и щенком и прижались друг к другу. Каждая минута, проведенная в полной темноте, казалась им целым часом напряжения и страха. Девушки прислушивались к шумам, шорохам, доносившимся снаружи, надеясь вот-вот услышать шаги Дэна и Сократа… Вдруг Понт поднял голову, шерсть на его загривке встала дыбом. Щенок тихо, но угрожающе зарычал.

– Что это с ним? – испуганно прошептала Ластения.

– Тише, – Терра прижала к себе Ютфорда, – кажется, здесь кто-то есть…

* * *

– Доброй ночи, Курем, доброй ночи, Веста, – Патриций поцеловал девушке руку. – Я набрался смелости и сам выбрал для вас покои на свой вкус. Белые комнаты для вас, Веста, Золотые – вашему отцу, они как раз расположены друг напротив друга.

– Благодарим, вечер выдался замечательным, – Курем немного покачивался после выпитого. – Кто вам поставляет столь восхитительные вина? В жизни не пробовал лучше! Спокойной ночи, Георг!

– Спокойной ночи.

Веста несколько секунд смотрела в спину уходящему Владыке, потом повернулась к отцу:

– Можно поговорить с вами, отец?

– Конечно, моя звездочка.

Они вошли в Золотые покои, и у Курема невольно округлились глаза при виде интерьера.

– Так о чем ты хотела поговорить? – он присел в роскошное золотое кресло и с удовольствием вытянул ноги, глядя по сторонам.

– Отец, по-моему, вы немного торопитесь с этим браком, – Веста осталась стоять, ее пальцы непроизвольно теребили край воздушного, прозрачного шарфа.

– Почему? – кустистые брови Курема поползли вверх. – Патриций – такая партия, о которой можно только мечтать: жутко богат, божественно красив, всесторонне образован, очень умен, знаменит на все ближайшие Системы, чего еще надо?

– Он намного старше меня… – на прекрасном лице Весты читалось почти что отчаяние.

– Деточка, что проку от зеленых сопляков, ничего не смыслящих в жизни? Чему ты сможешь у них научиться? Какой покой и безопасность они тебе дадут?

– Отец, Патриций меня пугает!

– Почему? – удивился Курем.

– Не знаю, в нем есть что-то зловещее… а от его дома я вообще в ужасе!

– Глупости! – перебил отец. – Все это предрассудки! Такого Дворца нет во всей Солнечной, я наводил справки! Ты выйдешь за Патриция – и точка! У него прекрасная, тонкая душа, он гениальный политик и дипломат, он порядочный, верный своему долгу человек, я буду гордиться таким зятем, а ты с ним рядом будешь в полнейшей безопасности!

– Лучше бы я вышла за любимого, – в сердцах сказала Веста и мысленно добавила: «За любого, кто не внушал бы мне столько страха».

– Глупенькая, ты в плену пустых и опасных для персоны твоего статуса иллюзий. Отношения, на зыбком фундаменте чувств так же быстро рассыпаются, как и строятся. Но если двоих связывает взаимное уважение, общность интересов и стремлений, то этому фундаменту не страшны никакие бури. А из взаимной привязанности и вырастает со временем любовь. Пойми, моя дорогая, любви нужно время, чтобы вырасти и вызреть, все, что скоропалительно и скороспело имеет весьма короткую жизнь. Марс, Империя – удивительный, многогранный и очень могущественный мир. Мы уже не так крепки, как раньше и мы балансируем на грани войны с Тедесом. Если они решатся на конфликт, мы будем захвачены. Но, если ты станешь королевой Марса, нам вовеки нечего опасаться.

– Хорошо, отец, пусть будет по вашему, – обреченно вздохнула Веста и поцеловала его в щеку.

– Ты обязательно изменишь свое отношение к этому браку, – уверенно сказал Курем. – Поймешь, что я прав. Спокойной ночи, милая.

У самых дверей она обернулась:

– Я люблю вас, отец.

– Я тоже очень люблю тебя, доченька.