Патологический мерзавец

– Насилие давеча пережил я. А сейчас у тебя появился шанс реабилитироваться и показать, насколько ты женственная и какой истинный бриллиант потерял твой недалекий супруг. Давай, Горцева, водичка стынет.

Саше до чёртиков не хотелось снова мыть его там, но он же не отвяжется. Вот если бы Дима был так настойчив, если бы вместо упрёков и подозрений чаще просил близости. Сначала она нехотя опустила руку в воду, но дотронувшись до него, ощутила резкий прилив крови везде, где только можно. А уж когда поняла, что её прикосновения и у Кольского вызвали ту же реакцию, то и вовсе закусила губу, чем вызвала улыбку Назара.

– Вот теперь я вижу женщину, а не конвульсивно-агрессивную истеричку.

– Хватит меня смущать, – опять попыталась подняться девушка, но тут Назар не сдержался.

Он резко подтянул Сашу к себе и впился в её губы, а она не стала сопротивляться, окунувшись в то, чего ей так не хватало – ласки, нежности, страсти… Но приятный порыв мгновенно сменился болью на месте ожога, из-за чего бедняжка отпрыгнула от Кольского, едва он ослабил хватку.

– В чём дело? – он совершенно не понял подобной выходки.

– Вы, кажется, поверили в свою версию. Я не ваша девушка, – поежилась от боли Саша. – И дай бог никогда ею не стану.

– А ты умеешь обломать кайф, – предпочел спрятать обиду Назар за ироничной ухмылкой.

– За кайфом – это вам не ко мне.

– А за чем к тебе? За самокопанием и заниженной самооценкой? Если да, то я и вправду ошибся дверью.

– Хам, эталонный хам!

– Ну а ты дура, – и потянулся к лонгету. С него достаточно, больше эта игра не приносит радости. – К слову, – он принялся расстегивать липучки и ремни. – Только что случилось чудо, я исцелился, – он снял лонгет и бросил его на пол, после чего размял ногу.

– Вот, значит, как… Ещё и брехло. В таком случае считаю правильным покинуть ваш номер, ведь помощь вам больше не требуется.

– О нет, ты не покинешь этот номер, поскольку мое исцеление никоим образом не влияет на наши договорённости. И потом, завтра твоя маменька должна увидеть полноценного жениха, иначе как она убедится в том, что её дочь не натворила очередных глупостей?

Саша предпочла покинуть ванную, громко хлопнув дверью. Так она и знала, что мерзавец всё выдумал.

– Идиот несчастный, – Саша подошла к кровати, и ей до того захотелось расплакаться, но сделав над собой усилие, она просто легла спать. Поскорее бы этот ненормальный день закончился. Хотя следующий будет не лучше. Во-первых, встреча с матерью спустя почти два года. Во-вторых, забавы Кольского, от которых у неё уже не осталось живых нервов. – Чтоб он там в жабу превратился, принц недоделанный! – пробормотала она из последних сил. В сон провалилась, стоило коснуться головой подушки.

А Назар просидел в воде до её полного остывания, и лишь когда начал замерзать, выбрался из ванны. Все эти сорок минут он думал, анализировал свои чувства: поцелуй что-то тронул внутри, задел какую-то струну, которая до сих пор вибрировала в сознании. Давно у него не было ничего искреннего, настоящего. Единственная женщина, дарившая ему тепло и любовь, умерла тринадцать лет назад, с тех пор никакого просвета. После развода он понял, что искренне любить мужчину способна только его мать, все остальные – это потребительницы в большей или меньшей степени. Но Саша однозначно бередит душу, заставляет вспоминать давно позабытое, заново переживать пережитое, хорошо ли оно, плохо ли, Назар не знал, отчего злился и одновременно хотел продолжения.

Покинув ванную, обнаружил свою птичку в клетке спящей поверх одеяла. Спала, как всегда, на животе и, что интересно, почти поперёк кровати. И неожиданно для себя самого Кольский лёг рядом так, чтобы не потревожить это неспокойное создание.

– Словно дикого енота приютил, – прошептал он, глядя на хмурое лицо, даже во сне она не может расслабиться. Но с таким-то муженьком, с каким Саша прожила полгода, неудивительно. Надо бы её убедить в необходимости развода, а то ещё надумает простить урода.

Как уснул, не заметил, просто в какой-то момент закрыл глаза и забыл обо всём на свете.

Глава 10

Саша проснулась от резкого и неприятного запаха. А открыв глаза, обнаружила рядом с собой улыбающегося Кольского со шприцем в одной руке и ваткой, пропитанной спиртом, в другой.

– Не надо, – просипела спросонья Саша.

– Надо, Горцева, надо. Давай сюда свою очаровательную попку, уколю её нежно.

– Вы явно получаете от этого удовольствие, – она натянула одеяло ещё выше.

– С моей стороны было бы глупо это отрицать. Я большой ценитель прекрасного, дорогая, а у тебя под халатом спряталось как раз нечто прекрасное. Давай, подставляй. А если без шуток, то тебе это нужно, чтобы скорее оправиться, так что заканчивай ломаться и снимай трусы.

– Надеюсь, колоть будете в другую половинку, – повернулась к нему спиной и приоткрыла место для укола.

– Не сомневайся. Каждая половинка будет получать своё в порядке строгой очереди.

– Где же вы научились ставить уколы? – вздрогнула от прикосновения к коже холодной ватки.