Патологический мерзавец

Кольский не мог понять, почему Саша его так волнует. В ней же ничего особенного! Миловидная мордашка, не более, по характеру задиристая, язвительная и совершенно не разбирается в людях, да, язык неплохо подвешен, однако это качество ценится в работе, но не в личной жизни, где чаще вредит. В постели, к слову, она наверняка очень зажатая, по ней видно. А раскрепощать пуританок не в его характере. Женщина должна себя ценить, без фанатизма, конечно. Что до Саши, эта куколка по сей день трясется из-за маминого мнения и своей собственной незадачливости. Всё-таки он ошибся, решив, что девчонка хорошо смотрелась бы в начальницах, её удел – глупые малые дети, с ними Горцева наверняка чувствует себя уверенно. И снова положил часы на место.

Когда Саша вышла из ванной и в надежде на крепкий сон устремилась к кровати, Кольский резко преградил ей путь.

– А меня искупать? – посмотрел он на неё снизу вверх.

– Вы издеваетесь?

– Слушай, Горцева, ты меня уже злишь. Я тебе обозначил границы наших отношений, будь добра, действуй в рамках этих границ.

– Чёрт с вами, – Саша обошла его кресло, схватила за ручки и покатила царя в ванную, где принялась стаскивать с него рубашку. И как она ни пыталась не касаться Назара, не вышло. На удивление, горячее мужское тело заставило сердце запрыгать в груди. Казалось бы, она его намедни трогала там, где априори не должна была, но именно сейчас, именно эти неосторожные и невинные прикосновения разбередили душу, а ещё вызвали весьма характерные ощущения внизу живота.

Назар тоже испытал возбуждение и уже мысленно усадил девчонку к себе на колени, стянул с неё махровый халат, ухватился за соблазнительные бедра и… и в итоге просунул палец в лонгет и почесал ногу. Проклятый зуд не давал покоя.

– Давай быстрее, – глянул он на Сашу с недовольством. – Не только тебе спать хочется.

– Назар Андреевич? – застыла девушка с его рубашкой в руках. – А позвольте спросить?

– Позволяю.

– В каком статусе вы предстанете перед моей мамой?

– О боже! – схватился он за лицо. – И правда, я ведь не подумал об этом! Ну всё, не засну теперь, всё думать-придумывать буду.

– Вам бы только издеваться, – швырнула она рубашку на пол.

– А тебе бы уже повзрослеть и перестать трястись перед чужим мнением.

– Я вовсе не трясусь. Просто будут вопросы.

– И поверь, я на все отвечу.

За рубашкой наступила очередь брюк, вот уж Саша намучилась, прежде чем сняла эти специальные шаровары с Кольского. Контрольным выстрелом стали трусы барина с завязочками на бедре. Конечно, это были медицинские трусы, но выглядели они максимально нелепо и смешно.

– Потяни за верёвочки, дверка и откроется, – расплылся он в улыбке. – Не переживай, внутри всё как было, ничего нового не отросло.

И она потянула, затем помогла Назару встать. Кажется, после такого ей снова понадобится душ. Кольский меж тем потребовал пенную ванну, а пока вода набиралась, он сидел на широком бортике в позе победителя, естественно, демонстрируя Саше всё самое дорогое.

– Как думаешь, – обратился он к бедняжке, которая уже все глаза сломала, не зная, куда деть взгляд. – Может, представиться твоим работодателем?

– Я же учитель. А вы тогда кто? Директор школы? Не смогли отпустить свой ценный кадр в дальнюю поездку? Уж тогда коллегой. Будете учителем физкультуры.

– Хорошая идея. Хотя нет, хреновая. Лучше я представлюсь твоим женихом.

– Что? – чуть воздухом не поперхнулась Саша. – Нет-нет-нет, это однозначно лишнее.

– Почему же? Уверен, твоя маменька будет только рада. Она и сама нашла весьма успешного мужчину, а уж узнав, к кому ушла её дочь от неудачника, распускавшего руки, – Назар закатил глаза.

– Давайте-ка купаться, – Саша демонстративно взбила пену, отчего та полетела хлопьями в разные стороны. И как специально, одно из пенных облачков осело на достоинстве Назара. Теперь он походил на Купидона-переростка.

– Н-да, у Аполлона был фиговый листок, а у меня шлепок пены. Ну-с, – не без труда Кольский погрузился в горячую воду, конечно же, оставив «больную» ногу за бортом. – Я готов. Мой меня, моя новоиспечённая невеста.

– Опять?

– Это твоя святая обязанность, между прочим.

Очередной раз Саша послушно взяла губку, вылила на неё весь флакончик геля для душа и принялась за дело. Что ж, если в школу больше не устроится, то точно пойдет в банщицы. А Назар искренне удивился нежности прикосновений. На самом деле Саша с радостью намылила бы ему шею, однако сил не осталось. Она медленно водила губкой по его рукам, плечам, груди, притом постоянно зевала и моргала, а когда спустилась к животу, Кольский замер в ожидании продолжения, но вдруг девчонка убрала руку.

– Поздравляю, вы чистый, – собралась она уже разогнуть затёкшую спину.

– Как это чистый? Ничего подобного, – поймал её за руку Назар и вложил обратно в ладонь губку. – Мужик считается чистым, знаешь когда?

– Ну и?

– Когда у него между ног аж скрипит.

– Вы вообще понимаете, что это уже насилие и принуждение?