Pathogenesis: A History of the World in Eight Plagues

Посыл Климта ясен: жизнь мучительна, смерть неизбежна, и современная медицина не изменила этой фундаментальной реальности. Довольно депрессивная позиция отражает его личный опыт. Он родился в 1862 году и пережил революционный период, когда врачи окончательно отказались от идей, впервые возникших в Древней Греции, и приняли такие объяснения, как теория микробов, которые теперь составляют основу современной медицины. Несмотря на этот прогресс, болезни и смерть играли заметную роль в жизни Климта. Его младшая сестра скончалась в детстве. Он потерял брата и отца в течение нескольких месяцев друг с другом в 1892 году. Его мать и еще одна сестра страдали от психических заболеваний. Климт умер в возрасте пятидесяти пяти лет в 1918 году, один из по меньшей мере 50 миллионов человек, погибших от пандемии испанского гриппа.

Ожесточенные разногласия между венскими профессорами конца века и Климтом остаются актуальными и сегодня. Австрийские преподаватели не были уникальны в своей вере в способность академических усилий улучшить положение человека. Как отмечает британский философ Энтони Кенни, для эпохи Просвещения характерна вера в то, что люди движутся по "вечному пути прогресса... вперед к более счастливому будущему, которое станет возможным благодаря развитию естественных и общественных наук". Стивен Пинкер, несомненно, является самым выдающимся современным защитником этого размашистого, триумфального изложения истории. Его книга-бестселлер "Просвещение сейчас: The Case for Reason, Science, Humanism, and Progress" (2018) утверждает, что за последние несколько столетий применение науки и разума позволило нам избавиться от невежества, суеверий и страданий прошлого и создать мир, который не только более здоров, но и более богат, более миролюбив и все больше уважает права человека. В аргументации Пинкера заложена идея о том, что наша нынешняя экономическая и политическая система в корне ответственна за этот прогресс и, по большому счету, нуждается лишь в небольшой настройке для оптимизации ее функционирования.

Такая уверенность может показаться глухой в мире, который стоит перед лицом надвигающейся климатической катастрофы; опустошен жестокими войнами на Украине, в Сирии, Йемене и других странах, которые ведутся практически без учета интересов гражданского населения и международного права; изранен непристойным неравенством между богатыми и бедными; и только начинает преодолевать пандемию, от которой, по оценкам, погибло 15 миллионов человек. Но в самом упрощенном смысле либеральные оптимисты вроде Пинкера правы, когда утверждают, что мир становится здоровее. Если посмотреть на данные Всемирного банка, то становится ясно, что средняя продолжительность жизни в мире заметно увеличилась: с примерно пятидесяти лет в середине двадцатого века до почти семидесяти трех сегодня.

И все же совокупные цифры, приводимые Пинкером в качестве доказательства того, что мир становится здоровее, скрывают резкое неравенство в продолжительности жизни и огромное количество страданий. Если мы действительно рассматриваем общую картину, то миллионы людей по-прежнему умирают каждый год от инфекционных заболеваний, которые можно предотвратить и вылечить, в основном это бедные люди, живущие в бедных странах. И хотя за столетие, прошедшее с момента написания Климтом своего шедевра, в медицине произошли огромные улучшения, его ключевое послание остается актуальным. Несмотря на поразительные достижения в области здравоохранения, человеческое существование по-прежнему сопряжено с болезнями и смертью.

 

Чума и нищета

Если вы читаете эту книгу в Японии или Норвегии, то можете рассчитывать дожить до восьмидесяти лет. В Великобритании и США этот показатель несколько ниже - восемьдесят один и семьдесят семь соответственно. Но если вы родились в одной из дюжины стран Африки к югу от Сахары, вероятность того, что вы не доживете до пятидесяти лет, очень высока. В Нигерии, Чаде, Сьерра-Леоне, Центральноафриканской Республике и Лесото средний человек может рассчитывать прожить на целых три десятилетия меньше, чем в самых здоровых странах. Эти различия во многом обусловлены инфекционными заболеваниями, которые практически не влияют на страны с высоким уровнем дохода, но ежегодно убивают миллионы людей в странах с низким уровнем дохода.