Пасынок судьбы. Расплата

– В общем, так! – голос Паганеля посуровел: – Мне некогда, я спешу, жду очень важное известие! Вот тебе гостинец… – в окошечко просунулась пластиковая полутора литровая бутылка воды «Святой источник», -…А вот…

Но я уже не слушал моего тюремщика. Вода! Вода!!! Я дрожащими руками схватил бутылку, свернул пробку, и припал к горлышку. Вода! Кто не страдал от жажды, тот не поймет, какое это счастье – напиться, залить божественной влагой сухость во рту, протолкнуть через сухое горло первый, освежающий глоток, почувствовать, как он прокатиться по пищеводу, и разольется маленьким холодным озерцом жизни в желудке!

Я пил, пил, пил, пока не ополовинил бутылку. Все это время Паганель что-то говорил, но я не слушал его, наслаждаясь долгожданным счастьем – водой!

Наконец я напился, утер рукавом губы, поставил бутылку в угол, и повернулся к двери.

– …Сейчас я уйду… – обрел смысл голос Паганеля: – …А попозже вернусь, и тогда мы поговорим – как, что и почему ты, человек, которому я не сделал ничего дурного, вошел в сговор с ФСБ, пытаясь подставить меня! Кстати, что бы ты знал – Слепцов, а с ним еще трое погибли в завале, а еще двое его людей в реанимации, их откопали только через сутки, но они вряд ли выживут! Ну, до скорого свидания! Вот тебе немножко еды, что бы не скучал!

В дверь просунулся темный, продолговатый предмет, я не успел его подхватить, и он шлепнулся на пол. Батон! Еще теплый, свежий батон с хрустящей корочкой! Я впился зубами в душистую мякоть, а Паганель, наблюдавший за мной сквозь окошечко, усмехнулся. Потом он ушел, а в сыром воздухе надолго завис аромат его трубки…

Насытившись хлебом, я еще раз глотнул воды, засунул остатки батона за пазуху, сел на свое обычное место – спиной к двери, и только тут до меня дошел страшный смысл Паганелевых слов. Слепцов погиб! Вместе с ним погибли молодые, наверняка хорошие ребята! Да тот же Леонид, как его? Купцов, что был у меня седьмого, вполне мог оказаться под этим завалом! Я представил его простое, совсем юное лицо, вдавленные очки, землю в волосах – и мне стало плохо! А все из-за этих проклятых сокровищ! Что там болтал Паганель про важную весть? Хрена он дождется! Никто не приедет сегодня к его дому, никто не притащит ему пахнущие мертвечиной золотые побрякушки! Тю-тю, мон шер!

Я злорадно улыбнулся, достал из пачки заботливо заныканый окурок – половину последней сигареты, прикурил, сделал три глубокие затяжки, и снова «забычковал», отложив до следующего раза – кто знает, может быть это моя последняя в жизни сигарета?

Я представлял Паганеля, который где-то, в каком-нибудь условленном месте ждет машину с Судаковым, потом звонит в «Залп», узнает, что «Камаз» вернулся пустым, без Судакова, и без охранника, фамилия которого, кстати, Воронцов, сопоставляет факты и… Эх, Саня Пеклеванный, рыжий черт, как бы и тебе не досталось в этой заварухе!

Ну, допустим, не сегодня, так завтра Паганель действительно сообразит, что к чему, узнает, что Судаков «заболел», поймет, что потерял подельничка, допустим, даже узнает, что груз тайно выгружен у меня на квартире! Значит, он наведается ко мне, – а там Борис! Или нет, Борис наверняка уже все рассказал ФСБ, сдал им находки, и Паганеля возьмут при попытке взлома моей квартиры!

Я прикидывал и так, и эдак – в любом случае сидеть мне осталось ну максимум еще сутки-двое! С водой и остатками батона я надеялся продержаться, конечно, если только все пойдет так, как я себе представил! Ну, время, ну! Тянись быстрее, в бога, в душу, в мать тебя!

Утолив жажду и голод, я воспрял духом, пару раз с улюлюканьем гонял крыс в темноте, стараясь пинками отшвыривать тварей к норам, где на покалеченных зверьков сразу набрасывались их же сотоварищи…

Так прошло много времени, наконец я утомился, и устроился отдыхать. Сон сморил меня, но ничего ужасного мне не приснилось – спал я удивительно спокойно…

* * *

Проснувшись, я доел хлеб, сделал несколько глотков из бутылки – воду надо было экономить. Неожиданно за дверью снова послышались шаги. На этот раз я не стал колотиться в холодное железо и кричать, а молча вслушивался. Сомнений быть не могло – это Паганель. Меня прошиб холодный пот – он избежал всех представленных моим воображением ловушек, и теперь идет, чтобы убить меня! Ну что же, иди, иди, сука! Мы еще посмотрим, кто кого! Я притаился в углу, справа от двери, намереваясь молчать до тех пор, пока Паганель не войдет в камеру. Тут-то я и брошусь на него!

За дверью слышалась какая-то возня – словно по полу тянули что-то длинное. На этот раз Паганель не рассыпался в притворных любезностях – загремел ключ в двери, луч фонарика через окошко обшарил камеру, дверь распахнулась, и прежде чем я прыгнул, мне в лицо грохнул выстрел из выставленного из-за косяка пистолета!

Вонючий обжигающий газ тугой струей ударил мне по лицу, глазам, сразу стало нечем дышать, шею словно сдавили холодные жесткие руки, колючий шар застрял в горле. Я дернулся, взмахнул руками, падая вперед, и потерял сознание…