Пасынок судьбы. Искатели

- Погиб наш друг и коллега, Николенька… Светлая ему память… Денис Иванович в коме, я очень волнуюсь за него. Все же шестьдесят лет не сорок, здоровье уже не то. Будем надеяться, он выкарабкается. А связующее звено в этой трагической цепочке - тот самый амулет, который вы, Борис, так неосмотрительно извлекли из бокса. Мы с вами взрослые образованные люди, в чертовщину не верим, и правильно делаем. Но существует множество вещей, мягко говоря, не укладывающихся в рамки классической науки. Кстати, индикатор негативной энергетики, «мельничка», как вы ее называете, могла среагировать не обязательно на амулет. Наши дома, например, особенно в шестидесятые-семидесятые годы, строились из панелей, а в бетон в качестве наполнителя шел и гравий, и шлак, и всякие отходы. Окажись там какой-нибудь источник радиации - скажем, кусок облученной породы, и наша «мельничка» четко на него откликнется.

Я почувствовал, как неприятный холодок снова подбирается к сердцу:

- Вы хотите сказать, что у меня в квартире есть источник радиации?

- Сергей, я не хочу вас заранее пугать, но, в первую очередь, мне придется проверить ваше жилище, затем осмотреть амулет. До этого я не смогу уверенно сказать, с чем мы имеем дело.

Борис при упоминании амулета напрягся и проговорил, глядя в темное окно, по которому сбегали дождевые капли:

- Максим Кузьмич! Может быть, лучше вообще не доставать больше этот треклятый амулет? Зароем его где-нибудь в лесу, как и просил перед смертью Николенька! Слишком много опасных случайностей связано с этой вещью…

- Я понимаю ваши опасения, Борис. Да, иногда артефакты бывают смертельно опасны. И многие наши находки, попади они в неопытные руки, могут наделать бед. Но именно поэтому мы не можем так обойтись с находкой профессора и Николеньки. И потом - вдруг амулет поможет нам разгадать тайну смерти Николеньки?

Признаюсь, меня слегка удивил такой интерес Паганеля к амулету. Тут человек погиб, а он зациклился на этой побрякушке, пусть даже очень ценной! Паганель между тем продолжил:

- Нет, решено! Сегодня вы ночуете у меня, и не возражайте! Да куда вы пойдете, уже за полночь! А завтра мы все вместе поедем к вам, Сергей, и займемся этой страшноватой диковинкой.

Борис, угрюмо молчавший, вдруг встал, прошелся по комнате, повернулся к Паганелю:

- Я обещал Сергею, что мы выведем его из этой истории при первой же возможности. Если уж вы так настаиваете, мы действительно съездим к нему домой, но лишь за тем, чтобы забрать бокс. Он - случайный человек, и нельзя подставлять и его голову, мало ли что!

Тут пришел мой черед воспротивиться:

- Здорово ты все за меня решил! Между прочим, из-за этой штуки погиб мой друг! Вы, Максим Кузьмич, правильно сказали, что милиция убийцу не найдет. Николенька умер практически у меня на руках, кому, как не мне, попытаться выяснить, что же было на самом деле той ночью, с кем встретился Николенька, кто его убил? Я понимаю, что это опасно, но только трусом я никогда не был и не буду!

Борис, однако, не сдавался:

- Ты все равно ничего не смыслишь в археологии! Пойми, это не шутки! Потом будет поздно, а на нас с Максимом Кузьмичом ляжет вся ответственность!

Я начал злиться. У меня появилось подозрение, что я просто мешаю искателям.

- Хорошо, тогда я начну самостоятельное расследование! Если вы не хотите помочь - обойдусь! Слетаю в Курган, найду профессора, подожду, когда он выздоровеет, поговорю с ним… Надеюсь, он не ты, и мне не откажет!

Я, незаметно для себя, распалился и повысил голос. Паганель, молча наблюдавший за нами, вдруг поднял руки.

- Тихо, тихо! Вы еще поссорьтесь! Борис, я думаю, как говорится, ты не прав! Сергей - достаточно взрослый человек, чтобы решать, как ему поступать и чего бояться. А то, что он не профессионал… Тут не профессионализм важен, а прагматизм, разумность и интуиция. Лишних людей в таком деле не бывает. В общем, предлагаю последовать старой мудрой истине: «Утро вечера… м-м-м… мудренее». Завтра съездим, посмотрим… Там и решим! А сейчас выкурим трубку мира - и баиньки!

Мы с Борисом, недовольные друг другом, достали сигареты, а Паганель принялся выколачивать свою трубку в огромную черную пепельницу. Приглядевшись, я с удивлением опознал в ней фашистскую каску времен последней войны. Паганель перехватил мой взгляд и улыбнулся.

- В пятьдесят первом я, еще студентом, оказался на практике в Смоленске. Мы копали тогда подвалы Смоленской крепости. Так там этого добра… - он постучал по каске, - видимо-невидимо было! Ну, мы все, молодые, и взяли по одной, на память о первых раскопках. Я думал-думал: куда ее девать, не на полке ведь держать этакую пакость! Потом приспособил. Очень удобно: «…емкыя, глыбокая!» Вы, Сергей, можете здесь все посмотреть, если есть желание. Тут у меня, в отличие от музея, все разрешается трогать и щупать. Пожалуйста, интересуйтесь!