Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

- Ну, не такого уж и безграничного, - усмехнулся собеседник. – В частные дома или особые департаменты все равно не пустят. Но Вы правы: примите это, как знак уважения и залога дружеских отношений. С этим документом будете уверенней чувствовать себя на улице. А теперь хотел бы объяснить, кое-что… - и они вернулись к так интересовавшей Яна теме разговора. – Понимаете, наше общество извращено тем, что у нас, «пришедших» нет детей. С одной стороны это может показаться и плюсом – все появляются здесь на равных условиях и никого не протежируют мамочки и папочки. Но, на самом деле, получается еще хуже – когда нет династий, нет родственных связей, каждый сражается, как волк, только за себя. Здесь идет постоянная беспринципная и беспощадная война. Маги – это те, кому повезло ухватить кусок пожирней – например, найти и расшифровать книгу «слов». Они держаться вместе против всех и постоянно следят, не подставится ли какой коллега под удар. А мы, кому повезло чуть меньше, пытаемся найти свою волшебную книгу или хотя бы одно, но очень сильное «слово». А потом, добившись всего, мы прикладываем все усилия, чтобы потратить оставшееся время, деньги и власть для удовлетворения своих прихотей. Ведь после нас, хоть трава не расти! Где снова мы появимся на свет – никто и никогда не мог предугадать. На моем веку, Ваш случай первый, когда маг оказался снова в том же волшере.

- Интересно, а зачем же нам обещали дать «слова» помогающие в профессии? – удивился Ян. – Это же усиливает нас и ослабляет магов!

- Так только так кажется. На самом деле, эти «слова» только еще больше поработят вас. Ведь «слово» «слову» рознь! И сотня «слов», помогающая варить железо, делать стекло или изготавливать ткани, не заменит одного, боевого или подавляющего волю людей. А владение таким профессиональным «словом» закабалит вас до скончания века получше любых цепей, так как ничего другого вы уже не сможете хорошо делать. Вот и выйдет из вас какой-нибудь пекарь высшей категории. Раздавать эти слова правящим магам очень выгодно. Ведь волшер не так уж и велик, и свое производство хороших изделий почти невозможно без волшебства. А надо еще чем-то торговать с соседями и быть сильными, чтобы отражать возможные нападения. Для этого и раздаются такие слова. Это я Вам, как профессионал доложу.

- Да, приятно поговорить с умным человеком, - усмехнулся гость. – Кажется, за одну короткую беседу я стал раза в два более осведомленнее о положении вещей, чем за несколько дней до этого. Но, как это все, по-вашему, может отразиться на моей судьбе?

- Вы, дорогой Орин, появившись здесь, становитесь мишенью для всех. Все хотят заполучить Вашу книгу «слов», обманув или стараясь привлечь Вас в союзники. Не верьте никому. Даже мне. Не буду скрывать, завладеть Вашей книгой – это предел моих мечтаний, но я реалист, и мне достаточно того, что Вы запомните мои слова и, когда обретете былое могущество, то не забудете мою откровенность.

- А если мне не повезет?

- Ну, если Вам не повезет, то не о чем и говорить. Скорее всего, тогда вы снова начнете все с зиндана… только уже неизвестно где.

Затем, они перешли в гостиную и предались пустой болтовне вместе с хозяином и его супругой. Почувствовав, что дело дошло до десертов, Ян посчитал, что для вежливости уже достаточно, и засобирался «домой». Уже в дверях, он пожал руку хозяину и с чувством сказал:

- Спасибо за Вашу помощь и откровенность. Если выпадет случай, попытаюсь отплатить Вам тем же.

- На том и держимся! Если вовремя соломки не подстелить, все кости переломать можно, – немного картинно рассмеялся хозяин, на чем они и расстались, чтобы больше уже никогда не встретиться…

***

На следующий день ученики снова пришли к учителю, думая продолжить упражнения в каких-нибудь ремеслах. Ян озабоченно посматривал на нервничающую Сашу. Его тоже беспокоило, что там еще найдут в библиотеке о ней, вернее ее предшественнице. Заметив немного увиливающий взгляд учителя, Ян понял, что ничего радостного не предвидится. Мужчина поприветствовал их с напускным весельем и на немой вопрос Сашеньки отмахнулся с деланно беззаботным видом:

- Ой, Сашенька, мне стыдно признаться, но ничего интересного в библиотеке не нашлось. Только общие сведения, которые я вам и сообщил. Ваша предшественница, ну или Вы (не знаю, как это будет лучше сказать) жила около шестисот-пятисот лет тому назад в нашем волшере и написала много прекрасных картин, однако эта, единственная, сохранившаяся и официально известная. О картинах в частных домах, естественно, никаких сведений. Знаете, войны и мелкие междоусобицы не способствуют сохранению шедевров… - вздохнул учитель. – А на счет ее частной жизни можно сказать только, что жила она одна и не очень долго.