Пасынки зинданов (Мир, которго нет)

- Может, я сгущаю краски, но тот факт, что у верховного мага изрядный гарем, причем, не только их «рожденных», но и из «пришедших», говорит о здешних порядках. Кстати, как ты смотришь на то, чтобы занять почетную роль любимой жены мага? Тогда уж точно, будешь в полной безопасности и сможешь спокойно писать картины… – Ян не докончил мысли, так как получил увесистую оплеуху от Сашеньки и, поймав возмущенный взгляд Алекса, расплылся в довольной улыбке. – Отлично! Я, конечно, не учитель, но мое маленькое испытание вы прошли с достоинством. Теперь я точно знаю, что вам нужно.

- И что же? – спросила Сашенька, все еще возмущенно уперев руки в бока и сверкая глазами.

- Вы и ваше искусство – то есть, вы нужны друг другу, а творчество для вас, как воздух, которым дышите. Из этого и будем исходить, все остальное неважно.

Три любопытных гуляки направились по одной из улиц прочь от дворца. Однако моцион не длился долго. Навстречу им попалась группа неплохо вооруженных и наряженных в военную форму людей. Троих из зиндана выручило то, что они были прилично одеты, и самый нарядный из патруля офицер согласился препроводить их до дворца, где ему и были даны объяснения, почему подозрительно любопытные субъекты разгуливают по центру города без каких-либо документов. Оказалось, никто не озаботился такой малостью, как выдача официальных бумаг новичкам.

Вечером Ян все-таки добрался без каких-либо документов до особняка, в который его пригласили на рюмку чая. Благо, дом находился в двух шагах от площади, что говорило о высоком общественном положении его владельца.

Псевдо-Орина принимали со всем должным уважением. Предупрежденный лакей, без слов проводил Яна в гостиную. Хозяин, степенный мужчина, с властным лицом, представил ему жену, отсутствовавшую на приеме во дворце, и провел в курительную комнату, где предложил Орину сигары и выпивку. Ян не знал, курил ли старый маг, но сослался на то, что в свою промежуточную жизнь в рабском состоянии не курил и пока не определился, надо ли ему это вообще.

- Знаете, смерть – это хорошее средство, чтобы избавиться от дурных привычек! – перевел он все в шутку и ограничился виски местного изготовления.

Хозяин исподволь намекнул, что при перерождении ничего не остается, даже внешний вид меняется, на что Ян рассмеялся:

- Я бы и испугался при виде своего нового отражения, но никак не могу припомнить старого, вот в чем проблема!

- Ну, это ничего. Главное, что остались воспоминания о прошлой жизни, - и собеседник перешел к животрепещущим вопросам. - Как Вам понравилось здешнее общество? А может, вы что-то помните о нем из своего прошлого?

- Надо признаться, ничего особенного не припоминаю, и чувствую, что в тонкостях местной политики еще долго придется разбираться, - признался гость.

- Я Вас и пригласил, уважаемый Орин, для того чтобы помочь кое в чем разобраться.

- Буду премного благодарен! – воскликнул Ян и навострил уши. Сейчас он мог получить ценнейшую информацию, проливающую свет на многие темные стороны здешней жизни.

- Я не последний человек в волшере, но не наделенный знанием многих «слов», вследствие чего не могу претендовать на звание мага и поэтому ношу простое имя Степан, каким наделил меня зиндан, а не выдуманное, как у наших волшебников. Но могу похвастать, что вся разрешительная система людей, транспорта и товаров находиться в моей епархии.

- Значит, тогда мне точно к Вам и нужно! – рассмеялся Ян и рассказал недавнюю неразбериху с отсутствием у них документов.

Хозяин снисходительно улыбнулся и буркнул:

- Ну, что тут поделаешь! Маги витают в небесах, и где уж им до бренных бумажек. Минутку! – он встал и вышел из комнаты. Вернувшись, действительно, спустя какую-то минуту, он подал гостю небольшой свиток с золоченой кисточкой и свинцовой печатью. Тот осторожно раскрыл красивую, украшенную гербовой вязью бумагу, на которой было написано всего несколько слов: «Беспрепятственно пускать подателя сего документа, куда бы он ни попросил» и красивая надпись «Волшер Изанры».

- Но это же знак безграничного доверия? – удивленно спросил Ян. О такой бумаге он не мог и мечтать, планируя свой побег.