— Зачем вам осложнения? К чему все это? Мы сами разберемся… Обещаю забыть недоразумение. Вы гоже не во всем правы. Умейте остановиться на разумном. Не отправляйте телеграмму. Заберите ее с почты. Даю слово, никто вашу семью и пальцем не тронет, — просил кто-то незнакомым голосом.
— Я с мужем посоветуюсь…
— Зачем ему напоминать? Пусть он скорее забудет случившееся. Это поможет Кузьме скорее на ноги встать. К чему лишние неприятности? Давайте все забудем. Тем более, что вам уезжать отсюда насовсем. Если захотите. А нет — останетесь. Вас никто не гонит. Отзовите, заберите телеграмму. И заживем мы с вами в мире и согласии…
Кузьма не выдержал и заставил себя встать. Он почувствовал жуткую слабость во всем теле. Но приказал себе одеться и появиться перед пришедшим человекам.
— Что вам нужно? — вышел он из комнаты к моложавому круглолицему мужику, топтавшемуся у порога.
Тот поздоровался. И, опасливо косясь на Огрызка, ответил:
— Убеждаю вашу жену пойти на компромисс, на соглашение, обоюдное. Хочу уладить недоразумение.
— А вы кто будете? — вспомнил Огрызок уроки вежливости, с большим трудом дававшиеся ему с детства в «малине».
— Я — сотрудник органов безопасности.
— Ну что ж, подобные разговоры не ведутся у порога. Присядьте. Попробуем побеседовать, — предложил Кузьма.
Катерина, слушая его, от удивления рот открыла. Будто не ее замухрышка, а большой начальник стоял перед нею, у кого за плечами не один институт остался.
— Как я понимаю, хотите избежать огласки случившегося? И не допустить разбирательства областной, а потом и союзной прокуратур? Ведь тогда все тайное станет явным? Не так ли? — глянул на гостя в упор.
Тот ожидал всякого. Матерщину, скандал, но только не такой холодный логичный анализ. И был сбит с толку. Он был наслышан о Кузьме как о типичном уголовнике, не способном связать правильно между собой и двух слов без мата. Здесь же даже ему неловко стало. Ситуация оказалась совсем иной. Он хотел представить себя в роли благодетеля, миротворца, заботчика. Это могло пройти с Катериной. Кузьма оказался вовсе не простаком и намекнул на Москву, видимо, не случайно.
— Поскольку вы нас навестили, давайте говорить начистоту, — предложил Кузьма и спросил: — Кто по вашей указке подложил в сумку Катерины продукты?
— Теперь это не имеет значения, кто именно спровоцировал воровство. Мы никому не поручаем таких трюков. Это самодеятельность общественности, за которую мы ответственности не несем, — ответил гость.
— Вы уходите от ответа. Я не поверю, что личность не установлена. А ведь я предложил разговор начистоту. К сожалению, он у нас не получается, — развел руками Огрызок.
— Считаю излишним называть имя. Для чего оно? Свести счеты? Но я не за тем здесь. Я предлагаю мир. К чему новые стычки? — спросил гость.
— Дело в том, что меня и Катерину обвинили в воровстве. Оклеветали. Тот шутник обязан извиниться перед нами точно так же, при всем поселке, как сумел опозорить нас. Помимо всего, что вы предлагаете, существует понятие чести собственного имени. Верните его нам! — потребовал Огрызок и продолжил: — Иначе я сам о том позабочусь. Нам с женой с этим именем надо жить не один год. И, будьте уверены, я сумею его защитить.
— Перед кем и от кого вы хотите защититься? Перед поселком? Вы собираетесь уезжать. А оставшиеся полгода — сама жизнь докажет, что вы правы.
— Ну уж, хрен вам в зубы! — не сдержался Огрызок: — Если виновный не будет наказан вами, это сделают другие. Но вместе с провокаторами и вы ответите! Как организаторы! Понятно? — хлопнул по столу кулаком.
— Что вам это даст?
— А то, что всякая шпана языки прикусит, не будет шептаться за плечами, не посмеет изголяться над моей бабой! Прижмут им хвосты! И вас, всех до единого, как зачинщиков, даже с Колымы под сраку метлой выкинут. Быть может, в зону! Тогда поймете, чего имя стоит! — терял самообладание Кузьма.
— Я предлагаю более нужное вам! — нахмурился гость. И, глянув на Катерину, продолжил: — Для отъезда вам понадобятся деньги. Чтобы увеличить заработок, мы можем обратиться к руководству прииска и вам с женой разрешат старательские работы.
— Ну на хер эти пряники! Законопатить нас живьем решили? Тут за сраный чеснок не отчихаемся. А за рыжуху и продохнуть не дадут. Каждый день и нас, и хату трясти станут. От сук в сортир не сходишь спокойно. Каждый бздех посчитают. Нет! Не согласен! А вот Катерине пусть подмену сделают. Нельзя ей вкалывать как ломовой. Пусть стукачка пашет. По неделе.
— Договорились! — обрадовался гость.
— И еще! Я знаю, кто устроил нам с бабой то воровство! Увижу его около дома или столовой хоть раз, башку оторву! И не только ему, а любому! Хватит! Завязал я с «малиной» навсегда! Кончайте пасти и Катюху.
— Согласен, — кивнул гость.
— И еще, кто доложил вам, что линять мы с женой решили отсюда?
— Письма вам пришли с материка, А мы корреспонденцию проверяем. Да и вы посылали… Так что не секрет, что в дорогу готовитесь.
— От вас, как от параши, сколько ни крутись, не отвяжешься, — сморщился Кузьма брезгливо.