Пастернак

Зинаида Николаевна Нейгауз в девичестве носила фамилию Еремеева, ее отец был генералом русской армии, мать по происхождению итальянка. Отсюда яркость черт и страстность характера. И, возможно, немного напоминающий военную дисциплину порядок в доме, умение выстроить жизнь «во фрунт», по правилам. Ее духовные запросы прежде всего были сосредоточены на музыке, которую она знала, любила, в которой хорошо разбиралась. Да и сама она была неплохой пианисткой. Собственно, ее знакомство с Г. Г Нейгаузом произошло именно благодаря музыке: побывав на его концерте и мгновенно распознав в нем значительного пианиста, Зинаида Николаевна пришла к нему в дом просить о частных уроках. И в дальнейшем, несмотря на крайнюю занятость с детьми, в которых она нашла свое истинное призвание, Зинаида Николаевна продолжала играть на рояле и восхищаться исполнительским искусством сначала мужа, потом сына Станислава, избравшего тот же профессиональный путь. К поэзии она была в целом холодна, но стихи Пастернака постепенно околдовали и захватили ее. Став его женой, Зинаида Николаевна столь же серьезно и внимательно относилась к литературному творчеству Пастернака, как раньше к музыкальному поприщу своего первого мужа.

Мы уже говорили выше, что о красоте Зинаиды Николаевны ходили легенды. Например, художник

174

R P. Фальк, обладавший обостренным восприятием натуры, вспоминал: «Я хорошо помню, как на одном из концертов Нейгауза, когда Борис Леонидович уже ухаживал за Зинаидой Николаевной, я увидел их в комнате перед артистической в Консерватории. Зинаида Николаевна сидела, подняв лицо к Пастернаку, а он, наклонившись к ней, что-то говорил. Я никогда не забуду этого поворота головы, ее профиля. Так она была прекрасна»111. О характере Зинаиды Николаевны тоже ходили легенды, но совсем иного свойства. Анна Ахматова, впрочем, часто бывавшая необъективной, говорила о ней: «...Зина Зина дракон на восьми лапах, грубая, плоская, воплощенное антиискусство; сойдясь с ней, Борис перестал писать стихи...»112 В этой характеристике есть очевидное преувеличение, но о прямолинейности, жесткости, непримиримости Зинаиды Николаевны, не умевшей скрывать свои чувства и говорившей собеседнику в лицо всё, что она думала о нем, вспоминали многие современники. Очевидно, что она была хорошей женой, хозяйкой, матерью, умевшей организовать быт, создать условия для работы и отдыха, отстаивать интересы семьи, не покладая рук трудиться в доме или огороде, который появился у Пастернаков с покупкой дачи в Переделкине, радушно и хлебосольно принимать дорогих ей гостей.

Правомерно спросить: было ли духовное родство между супругами? Поначалу, несомненно. Родителям Пастернак писал: «...Я никогда не был так спокоен и счастлив, как самое последнее время, и с Зиной мне так хорошо, просто и естественно, точно я с детства с нею жил и вместе с нею рос и родился. У ней много общего со мной и даже какое-то сходство. Вся созданье мелко-дворянского (во

175

енного) мещанства, она также опролетаризована дикостями своей жизни, музыкальностью и трудовой, работящей подоплекой своего сильного (но бесшумного и безмолвного) темперамента, как по другим причинам и с другими слагаемыми (мещанства и искусства) это имело место у тебя, у мамы и у меня. И потому многое, что у нас считалось специфически Пастернаковским, а по существу гораздо распространеннее и социально объяснимо, я встретил и у ней, с той только разницей, что слова и настроенья играют почти ничтожную роль в ее складе и судьбе, замененные делами и реальными положеньями. <...> Я не представляю себе положенья, в котором я мог бы пожалеть Зину, так равна она мне каким-то эмоциональным опытом, возрастом крови что ли»113. Об этом же говорилось и в стихах:

Красавица моя, вся стать,

Вся суть твоя мне по сердцу,

Вся рвется музыкою стать,

И вся на рифмы просится.

А в рифмах умирает рок,

И правдой входит в наш мирок Миров разноголосица.

И рифма не вторенье строк,

А гардеробный номерок,

Талон на место у колонн В загробный гул корней и лон.

И в рифмах дышит та любовь,

Что тут с трудом выносится,

Перед которой хмурят бровь И морщат переносицу.

В дальнейшем это взаимопонимание если и не утратилось совершенно, то померкло, уступило место бытовому общению. Связь постепенно осла

176