Пассажиры

– Да тут недалеко, ты чего? Дойдём за пару минут.

Долго уговаривать не пришлось, и они пошли за угол, в гущу тёмных узких переулков. Ринат шёл впереди Семёна и Ярославы, словно пытался их поторопить. Вокруг никого не было. Попалось несколько людей, и то это были не прохожие, а работники магазинов или церквей, вышедшие покурить. Троица свернула в сторону Спасской улицы, которая вела до Усачёвского вала. Дома вокруг уже спали. Усадьбы, двухэтажные офисные здания, церкви и их высокие ограждения тенью ложились на дорогу, словно мечи, преграждающие путь.

Среди этих камней, в этой вечерней тиши располагалось здание Магического театра. Оно напоминало маленький храм, окружённый высоким бетонным забором, чью надпись над деревянной дверью скрывали кроны деревьев. Рядом висел стенд с афишами спектаклей от «Превращения» до «Чапаева и Пустота» с известными столичными актёрами.

– Афиша старая, – присмотрелся Ринат, – Михаил Ефремов тут, Евгений Миронов…

– Театр давно вообще работает? – спросила Ярослава.

Её слова совпали со звоном набата, прозвучавшим за спинами ребят со стороны Елизаветинской церкви. Звон был мощным, словно он пытался разбудить безлюдные улицы. Казалось, что фонарный столб будет трястись от ударов звуковых волн, а лампа упадёт троице на голову.

– Давайте зайдём уже, – Семён почувствовал холод. Вся ситуация напомнила ему старые мистические сказки о заблудших странниках, которые, спасаясь от непогоды, должны были спрятаться в укромном месте.

Сначала они постучали. Никто не ответил. Затем Ринат плечом надавил на дверь, и та, как будто всплакнув, отворилась. Трое молодых людей не сразу решились шагнуть на территорию. Там не горело ни одного фонаря. Одна темень. Только грунтовая дорожка, а по краям – сады из полуголых кустарников. Ринат испугался. Его воображение тоже рисовало мрачную картину.

«А что, если по дороге на нас нападут бешеные собаки?».

Однако он решил показать себя храбрецом и шагнул первым. За ним пошли. Семён даже решил закрыть за собой дверь. Троица быстрыми шагами направилась к крыльцу театра. Это было обычное серое здание с витражными окнами, похожее на купол. Без всяких ухищрений и излишеств.

Ребята постучали в двойные двери. Внутри замка что-то щёлкнуло, и одна из дверей приоткрылась. Ринат оглянулся на своих спутников. Те выразили недоумение, но при этом желание войти. И они вошли.

В вестибюле находилось несколько молодых людей, похожих на клерков. Мужчины и женщины, одетые по деловому стилю, стояли по всем углам помещения, держали в руках планшеты и записывали что-то спешно ручкой на листочках.

– Проходите, раздевайтесь, – к ним подошёл один из этих людей. Это была приятная и симпатичная девушка, которая всё время улыбалась.

– Простите… – начал Семён.

– Не беспокойтесь, сам маэстро не против гостей. Он пока репетирует. Но всегда не прочь провести время со своими поклонниками.

Трое ребят знали, что по произведениям Перфилова снято несколько фильмов и сериалов, а также поставлено бесчисленное количество спектаклей по всей стране и за рубежом. Везде были задействованы профессионалы своего дела – известные продюсеры, режиссёры, актёры. Сам Перфилов в своих интервью говорил, что не любит экранизации и инсценировки, что на это он шёл ради дополнительного заработка. А ещё Перфилов любил своих поклонников. Он не терпел разных банкетов и мероприятий со звёздами шоу-бизнеса, деятелями кино, литературы и театра. Он предпочитал всё больше сидеть со своими поклонниками и вести с ними диалог.

– Проходите за мной, – и девушка повела их через несколько коридоров. Они были украшены фотографиями великих артистов Советской эпохи, когда-то гастролировавших здесь, в Ретрограде. Девушка, тем временем, привела троицу к двойным дверям.

Так трое ребят оказались в зале театра. Постояв среди пустых кресел, они нерешительно двинулись к сцене. Она была ярко освещена. И пуста.

Семён вспомнил, как когда-то в детстве он с отцом зашёл в заброшенный кинотеатр. Кресла такие же были пустыми, но некоторые – с порванной обивкой, другие – разрушены в щепки или повалены на бок. Любой шаг, любое прикосновение и кашель от попавшей в горло пыли грозили ответом. Это махали крыльями обеспокоенные голуби. В этом мраке еле виднелось серое полотно экрана. Здесь Семёна обуяло такое же чувство заброшенности. Словно этот зал с пустующими местами и сценой таил в себе какую-то болезнь, которую тщательно скрывают, но которая видна невооружённым глазом.

Ребята не знали, что делать дальше, и стояли у самой сцены, продолжая озираться по сторонам. Внезапно они услышали шаги, сопровождаемые громким звоном. Перед ними на сцене появился взрослый человек в джинсах и рваных кроссовках. На нём была чёрная майка с фотографией молодого Сталина. На изображении он был в пиджаке, с платком вокруг шеи и с причёсанной назад шевелюрой. Ниже фотографии была надпись: «Did you know that Dzhugashvili was a hipster?».