Пассажир «Полярной лилии»

Понятное дело, я не имею в виду ни школьные учебники, ни книги, из которых мы черпаем знания, необходимые для жизни в цивилизованном мире. В дальнейшем я буду часто использовать слово «роман», во-первых, потому что я романист и говорю как романист, во-вторых, потому что он фигурирует в названии моего доклада, в-третьих, и главное, — для удобства. Тут было бы точнее слово «вымысел», которое англосаксы используют в издательской области и книготорговле.

Возможно, мне даже случится объединить под именем романа все творения вымысла — поэзию, драматургию, живопись, не говоря уже о рожденных современной техникой новых видах искусства — кино, радио, телевидении.

Так почему люди читают? Почему они ходят на спектакли?

Ежедневно десятки миллионов людей платят те самые деньги, на которые они могли бы приобрести пищу, одежду и различные вещи, считающиеся необходимыми для жизни, — за вход, за право увидеть на сцене или на экране лица других людей, выражающие человеческие переживания.

Некоторые смотрят те же представления на экранах телевизоров у себя дома. Другие довольствуются голосами по радио, а кто-то, еще более одинокий, при помощи значков, напечатанных в книгах, сам воссоздает в себе голоса и лица, мысли и чувства.

Если проехаться по Голландии, Швейцарии, Скандинавским странам, то встретишь куда больше книжных магазинов, чем, скажем, скобяных лавок, в которых, между прочим, продаются товары, гораздо более нужные для обыденной жизни. Сейчас в Соединенных Штатах можно купить покетбук в аптеках и в продовольственных магазинах, где хозяйка, делая покупки, может вместе с мясом и овощами для обеда приобрести себе и ежедневный рацион литературы.

Что мы видим на наших вокзалах? Там не всегда легко найти буфет или справочное бюро. Еще трудней раздобыть подушку или одеяло, а тележка, с которой продаются бутерброды, шоколад и содовая вода, обязательно оказывается на противоположном конце перрона. Однако уже у входа, прежде чем вы увидите билетные кассы, ваш взгляд натыкается на витрину с сотнями книг в ярких обложках. Пройдя на перрон, вы видите один, а то и несколько книжных киосков; тележки с книгами преследуют вас до самой двери вагона.

А разве не являются распространителями вымысла газеты, журналы, где печатаются романы с продолжением, рассказы и комиксы?

Следует ли считать, как утверждают некоторые, что тут мы имеем дело с неким новым феноменом, особенностью, если не болезнью нашей эпохи?

Да, неоспоримо, благодаря новым техническим средствам распространение вымысла облегчается и расширяется. Но разве не обнаруживаем мы всюду, где жили значительные группы людей, остатки театров и арен, которые способны были вместить двадцать пять, пятьдесят, а то и сто тысяч зрителей? А разве потом в средние века менестрели и трубадуры не странствовали по деревням и замкам, разве поэты не отправлялись в долгий и трудный путь только ради того, чтобы принять участие в «судах любви» или других поэтических состязаниях? А в городах не собирались толпы, не меньшие, чем собираются нынче на большие политические манифестации или крупные спортивные состязания, когда представляли мистерии, которые длились по неделе, а то и больше? И разве в те времена, когда крестьяне не умели читать и не существовало кино, коробейники не разносили народные песни, заменявшие романы, и не торговали лубочными картинками, на которых изображались всевозможные истории?

Используемая форма, избранное средство передачи неважно; главное, с их помощью мы получаем вымысел, то, что я достаточно произвольно определил словом «роман»: воссоздание для других живых людей куска человеческой жизни.