«Пассажир» из Сан-Франциско

— Ну вот! Узнаю старого друга. Слушай, а что ты ко мне не приезжаешь? Я тебе такую охоту устрою — никакое сафари не сравнится. Бассейн, бани, райские гурии… — Он кинул взгляд на Алевтину, до которой оставалось уже несколько шагов.

— Тут, кстати, приехала на каникулы одна студенточка, тебе понравится…

— Я теперь однолюб.

Волков Алевтину уже успел рассмотреть, и нельзя сказать, чтобы она ему не понравилась. Девушка, сидящая на скамейке, была чудо как хорошо, только вот в ее принадлежность к «райским гуриям» почему-то не верилось. Несмотря на чистейший взгляд огромных глаз, которые сейчас оторвались от книги и уставились прямо на него.

— А я тебе двух и не предлагаю, — хохотнул Тимур. — Или ты только со своей шалишь?

— Я со своими бабами сам разберусь.

— Конечно. А пока будешь разбираться, и моя не помешает.

Алевтина отложила книгу, сделала шаг им навстречу.

— Вот познакомься — наша студентка.

— Алевтина, — девушка с искренней улыбкой протянула Волкову руку.

— Очень приятно. Борис, — он надолго задержал ее ладонь в своей. — А я вас раньше нигде не видел?

Улыбка девушки стала загадочной, она пожала плечами.

— Старик, ты видел ее во сне, — Сатаров явно был доволен произведенным Алевтиной эффектом. Джек, тоже, видимо, сраженный Алевтининой красотой, радостно прыгал рядом и напрашивался на то, чтобы его почесали за ушами. Девушка с ласковой улыбкой погладила густую блестящую шерсть.

— Какой же ты красавец… Можно дать ему шоколад? — Волков посмотрел неодобрительно, но, увидев в ее руках плитку белого «Таблерона»

— Ну, разве что такой…

Джек моментально слизнул лакомство с ладони и уставился на благодетельницу с выражением безграничной преданности и робким ожиданием еще одной подачки — а вдруг?…

— Аля, подожди немного, мы сейчас подойдем. — Сатаров увлек Волкова дальше. Когда они отошли уже достаточно далеко, тот невольно оглянулся. Алевтина все так же стояла у скамейки и смотрела им вслед. Поймала его взгляд и улыбнулась едва уловимой улыбкой. Джек, так больше ничего и не дождавшись, потрусил вслед за хозяином.

Ясно, неспроста Сатаров ему такую куклу подкладывает. Серьезное, видать, дело. А девушку жалко…

— Ну что, договорились? — вывел его из задумчивости голос Тимурчика.

— О чем?

— Не хочешь мне помочь… — вид у Сатарова сделался укоризненно-обиженный, как у ребенка, которому не дали вполне заслуженную за хорошее поведение конфету. — По глазам вижу, не хочешь… Обидно, слушай…

— Да я просто не могу. Пойми.

— А я ведь тебя выручал. Такого клиента отдал!

Было такое. Верно, было. Как раз накануне Перестройки. Наташа тогда споткнулась на льду, получила серьезную травму. Все врачи сказали — ходить ей на костылях. Правда, говорили, что есть одна клиника в Швейцарии, и, может, там… Сатаров тогда уже начал в гору подниматься, Волков кинулся к нему, тот посоветовал присмотреться к одному отъезжающему по еврейской линии. Волков из него тысяч на тридцать вытряс бриллиантов — подготовился человек к отъезду!

Визу для Наташи тоже Сатаров выбил, все вопросы утряс — и не взял ничего за помощь.

— Я рад, что мы договорились! — длительное молчание Волкова Сатаров, видимо, принял за согласие. — На днях я сообщу тебе все данные груза.

— Нет, не могу. — Волков очнулся от воспоминаний. — Все, что хочешь, для тебя сделаю, но только не это!

— А зря… Это ж так, тьфу по сравнению с тем, что ты сделал. Как бы кто не узнал… Не от меня, конечно, мы же друзья.

Друзья… Волков посмотрел на него с иронией.

— Решай сам, — Сатаров как-то сразу вдруг утратил интерес к разговору, перестал улыбаться и строить из себя лучшего друга. Прошли те времена, когда он действительно был им.

— Тебе, наверное, пора. Передумаешь, звони.

Перед уходом Волков опять оглянулся. Алевтины на скамейке уже не было.

На следующий день Волков приехал на работу мрачнее тучи.

Понедельник — день тяжелый, это всем давно известно. А этот выдался — хуже некуда. С утра навалилась куча проблем, и разговор с Сатаровым к тому же никак не выходил из головы. Единственное, что оставалось — сжать зубы и готовиться к неприятностям, которых, видимо, было не избежать. Тимурчик теперь не отвяжется, знать бы, что предпримет… И погода, как раз под настроение, как будто небо решило норму по осадкам выполнить за все лето. Единственное, что хоть как-то порадовало — телефонный разговор с Наташей. Он настоял на том, чтобы она на недельку уехала в санаторий — последние события отняли у нее все силы, нервы расшатались. Темка остался с отцом — Стас после лечения сильно изменился и проявлял о сыне искреннюю заботу. Голос Наташи звучал весело, и Волков подумал, что поступил правильно — пусть передохнет, мало ли что будет дальше. Тоскливо взглянув в окно, Волков вышел из кабинета — оставленному в машине Джеку пора было гулять, да и перекусить где-нибудь не помешало бы.

Дождь резкими противными каплями бился в лицо, что отнюдь не прибавляло настроения. Добежав до машины, Волков забрался в кабину, поднес ключи к зажиганию и вздрогнул от неожиданности, когда на плечо ему легла чья-то прохладная ручка.