Пассажир из Франкфурта

— Какое это имеет значение, где мы и куда мы едем?

— Да, но мы же совершаем путешествие с познавательной целью?

— Да, но предметом нашего интереса является не география. Мы едем навестить некую персону.

— У меня такое чувство, — Стэффорд Най взглянул вверх, на вздымающиеся до небес горы, — будто мы собираемся посетить хозяина гор.

— Вы хотите сказать, хозяина ассасинов[5], который держал своих людей на наркотиках, чтобы они с чистым сердцем умирали за него, чтобы убивали, зная, что их тоже убьют, но веря, что после этого они сразу же попадут в мусульманский рай и там будут прекрасные женщины, гашиш и эротические грезы — абсолютное и бесконечное блаженство. — Помолчав минуту, она добавила:

— Вожди! Похоже, они были всегда — люди, которые обретают такую власть над людьми, что те готовы за них умереть. Не только мусульмане, христиане тоже шли на смерть.

— Святые великомученики? Лорд Олтемаунт?

— Почему вы о нем вспомнили?

— В тот вечер он мне вдруг представился именно таким, словно высеченным из камня — святым в каком-нибудь соборе XIII века.

— Может быть, одному из нас придется погибнуть, а может, и не одному.

Он собрался было что-то сказать, но она его остановила:

— Иногда я думаю еще вот о чем. Стих Нового Завета — по-моему, от Луки. На тайной вечере Христос говорит своим ученикам: «Истинно говорю вам, что один из вас предаст Меня». Весьма вероятно, что один из нас окажется предателем.

— Вы допускаете такую возможность?

— Я в этом почти уверена. Кто-то, кого мы знаем и кому доверяем. А вечером он ложится спать, и ему снятся не святые муки, а тридцать сребреников, и, просыпаясь, он ощущает в своей ладони их тяжесть.

— Страсть к деньгам?

— Больше уместно слово «честолюбие». Как распознать дьявола? Дьявол выделяется в толпе, возбуждает других людей, выпячивается и ведет себя как вождь. — Помолчав немного, она продолжала задумчивым тоном:

— У меня была приятельница, находившаяся на дипломатической службе, она как-то рассказывала одной немке, как ее потрясла мистерия о страстях Господних, которую она видела в Обераммергау, а немка ей презрительно ответила: «Вы не понимаете. Нам, немцам, не нужен никакой Иисус Христос! Здесь, с нами, наш Адольф Гитлер, и его величие превосходит любого Иисуса, который когда-либо жил на земле». Это была довольно милая, обыкновенная женщина, но она искренне так считала. И огромная масса людей думала так же. Гитлер завораживал слушателей, и они с готовностью приветствовали садизм, газовые камеры и пытки гестапо. — Она передернула плечами и уже своим обычным тоном добавила:

— И все же странно, что вы сказали то, что сказали.

— Что именно?

— Про хозяина горы, предводителя ассасинов.

— Вы хотите сказать, что здесь и вправду есть хозяин горы?

— Ну, не хозяин, но, возможно, хозяйка.

— Хозяйка горы? Какая она?

— Вечером увидите.

— А что мы делаем вечером?

— Выходим в свет.

— Похоже, вы уже давно не были Мэри-Энн.

— Вам придется подождать, пока мы снова не отправимся куда-нибудь самолетом.

— Думаю, с точки зрения нравственности очень плохо жить так высоко.

— Вы про общество?

— Нет, я про географию. Когда живешь в замке на вершине горы и смотришь на мир сверху вниз, то невольно начинаешь презирать обычных людей, не правда ли? Ты выше всех, ты велик! Так себя чувствовал в Берхтесгадене Гитлер, и, наверное, похожее ощущение испытывают многие альпинисты, поднимаясь на вершины и глядя сверху на тех, кто остался в долинах.

— Сегодня вы должны быть осторожны, — предупредила Рената, — нам предстоит весьма рискованное предприятие.

— Вы дадите какие-нибудь инструкции?

— Вы раздражены. Вы недовольны нынешними порядками. Вы — мятежник, но только в душе. Справитесь с этой ролью?

— Можно попытаться.

Природа вокруг становилась все более дикой. Их большой автомобиль петлял по дороге, проезжая мимо горных селений, иногда вдали сверкали огни, отражаясь в реке, и блестели шпили колоколен.

— Куда мы едем, Мэри-Энн?

— В орлиное гнездо.

Машина повернула еще раз и выехала на лесную дорогу. Несколько раз Стэффорд Най вроде бы заметил мелькнувшего среди деревьев оленя или какое-то другое животное. Иногда попадались вооруженные люди в кожаных куртках, наверное лесники. И наконец их взору открылся громадный замок на скале. Отчасти он был разрушен, однако большая его часть была отремонтирована и восстановлена. Замок казался огромным и величественным, он был символом ушедшей власти, пронесенной через минувшие века.

— Раньше здесь было великое герцогство Лихтенштольц. Замок построил великий герцог Людвиг в 1790 году, — сказала Рената.

— Кто живет здесь теперь? Нынешний великий герцог?

— Нет, с ним давно разделались.

— Тогда кто же здесь живет?

— Некто, у кого есть власть, — ответила Рената.

— Деньги?

— Да, и очень много.

— Нас встретит мистер Робинсон, который примчался сюда самолетом, чтобы нас поприветствовать?

— Уверяю вас, вот уж кого вы здесь не встретите — так это мистера Робинсона.

— Жаль, — заметил Стэффорд Най. — Мне он нравится. Довольно сильная личность, правда? Кто он на самом деле, откуда он?