Пассажир из Франкфурта

– Не совсем. Нам были известны слухи о появлении в Южной Америке Адольфа и о том, что там уже много лет развевается флаг со свастикой. Шансы на то, что это правда, – пятьдесят на пятьдесят. Кем бы ни был этот парень – сумасшедшим, самозванцем или настоящим, – он довольно скоро отдал концы. Об этом тоже ходят слухи, болтают разное: он не был таким уж подарком для своих сторонников.

– Вопрос о том, чье тело нашли в бункере, по-прежнему горячо обсуждается, – заметил Блант. – Никакой идентификации проведено не было, об этом позаботились русские.

Он встал, кивнул остальным и направился к двери.

– Наверное, доктор Райхардт знает правду, – задумчиво проговорил Манроу, – хоть и выражался уклончиво.

– А канцлер?

– Разумный мужчина, – проворчал адмирал, обернувшись. – Он вел свою страну, куда считал нужным, и тут вдруг эта молодежь затеяла свои шалости с цивилизованным миром – жаль! – Он кинул проницательный взгляд на полковника Манроу: – Как насчет золотоволосого чуда, сына Гитлера? Вы все о нем знаете?

– Не стоит беспокоиться, – неожиданно ответил полковник Пайкавей.

Адмирал отпустил дверную ручку и вернулся на свое место.

– Все это выдумки. У Гитлера никогда не было сына, – продолжал полковник Пайкавей.

– Но вы же не можете быть в этом уверены!

– Мы уверены. Франц-Иосиф, Юный Зигфрид, идолизированный вождь, – это мошенничество высшей пробы, самый обыкновенный самозванец. Он – сын аргентинского плотника и красивой блондинки немки, она пела в опере вторые партии, от нее-то он и унаследовал свою внешность и звенящий голос. Его выбрали среди множества других и тщательно готовили к роли, которую ему предстоит сыграть. В ранней юности он был профессиональным актером. На ноге у него выжгли клеймо в форме свастики, состряпанная о нем легенда полна романтических подробностей. С ним обращались как с будущим далай-ламой.

– И у вас есть доказательства?

– Исчерпывающие, – усмехнулся полковник Пайкавей. – Их добыл один из моих лучших агентов. Письменные показания, фотографии, подписанные заявления, включая одно от его матери, медицинское свидетельство о «возрасте» клейма, копия достоверного свидетельства о рождении Карла Агилероса и скрепленные подписями свидетелей показания о его полной идентичности с так называемым Францем-Иосифом. В общем, все, что нужно. Мой агент чудом ускользнул со всеми этими документами. За ним была организована погоня, и его схватили бы, но помог счастливый случай во Франкфурте.

– А где сейчас эти документы?

– Хранятся в надежном месте и ждут подходящего момента для громкого разоблачения этого первоклассного самозванца…

– Правительство об этом знает? А премьер-министр?

– Я никогда не сообщаю политикам всего, что знаю, до того момента, когда избежать этого уже нельзя или когда я уверен, что они сделают именно то, что от них требуется.

– Вы – старый дьявол, Пайкавей, – сказал полковник Манроу.

– Кому-то надо им быть, – печально вздохнул полковник Пайкавей.

Глава 19 У сэра Стэффорда Ная гости

Сэр Стэффорд Най развлекал гостей. С этими людьми он раньше не был знаком, кроме одного, которого он достаточно хорошо знал в лицо. Это были красивые молодые люди, серьезные и умные, по крайней мере, так ему казалось. Волосы их были ухожены и подстрижены по моде, одежда добротная, хоть и немного старомодная. Глядя на них, Стэффорд Най не мог отрицать, что ему нравится, как они выглядят, но в то же время он не понимал, чего они от него хотят. Тот, которого он знал, был сыном нефтяного короля. Другой после окончания университета занялся политикой. У него был дядя – владелец сети ресторанов. Третий, молодой человек с нависшими бровями, все время хмурился, и казалось, что постоянная подозрительность – его вторая натура.

– Как это любезно с вашей стороны, что вы позволили нам зайти, сэр Стэффорд, – произнес блондин, как показалось Стэффорду, лидер этой тройки. Голос у него был очень приятный. Его звали Клиффорд Бент.

– Это Родерик Кетелли, а это Джим Брюстер. Нас всех беспокоит будущее, я правильно говорю?

– По-моему, оно всех беспокоит, не так ли? – ответил сэр Стэффорд Най.

– Нам не нравится нынешняя ситуация, – продолжал Клиффорд Бент. – Бунты, анархия и все такое прочее. Ладно, с точки зрения философии это все нормально. Честно говоря, я думаю, что все мы, так сказать, через это проходим, но ведь нужно же и выйти! Мы хотим, чтобы люди делали академическую карьеру и чтобы их при этом не прерывали. Мы хотим, чтобы было достаточно демонстраций, но без хулиганства и насилия. Мы хотим интеллигентных демонстраций. И еще, откровенно говоря, нам нужна – по крайней мере, я так думаю – новая политическая партия. Джим Брюстер внимательно следит за совсем новыми идеями и планами по профсоюзным вопросам. Его пытались заговорить и сбить с толку, но он продолжает свое дело, правда, Джим?

– Бестолковые старые тупицы в большинстве своем, – заявил Джим Брюстер.