Пассажир без лица

Заметив брошюру, озаглавленную: «Гендерфлюид, мода или реальность?», Грейс поняла, почему личность Пассажира описывают так расплывчато. Это не была пара, а один и тот же человек, в какой-то момент мужчина, в другой – женщина.

Грейс положила книжку на то же самое место, с которого взяла, в момент, когда ей показалось, что она слышит аплодисменты. Она вышла из апартаментов и действительно уловила шум овации, как будто доносившийся из следующего вагона. Она поспешила в соединительный тамбур и по пути увидела в глубине коридора третью дверь, которую поначалу не заметила. Грейс попыталась открыть ее, но та была заперта на ключ. С большой долей вероятности можно было предположить, что это кабинет Пассажира.

Раздались новые овации. Еще более бурные. Грейс прошла в тамбур, который, естественно, открылся, и оказалась на площадке, ведущей к красивой двустворчатой двери, из-за которой доносился шум возбужденного собрания. Голос, усиленный микрофоном, объявил:

– А теперь, дамы и господа, имею честь уступить место нашему общему господину и госпоже: Пассажиру!

Грейс поняла, что ей остается делать: прослушать выступление Пассажира и неожиданно напасть на него, когда он вернется в свои апартаменты.

Глава 40

– Дамы и господа акционеры Плана, члены 1 %.

Когда Грейс впервые услышала голос Пассажира, по ее спине пробежала дрожь. Голос был горловым, глубоким, привыкшим повелевать, никогда не повышаясь. Тон принадлежал опытному дипломату, привыкшему произносить речи, от которых зависело, начнется ли война или сохранится мир. Она представила себе Талейрана с его горделивой аристократической осанкой и взглядом, непроницаемым для других и видящим собеседников насквозь.

– Хочу напомнить пророчество одного из наших собратьев, Уоренна Баффетта, который в 2005 году сказал: «Классовая борьба идет, это факт. Мой класс, класс богатых, ведет эту войну и выиграет ее». Пятнадцать лет спустя мы должны были бы заявить: «Мы выиграли». Но это не так.

Прижавшись ухом к двери, Грейс услышала, что присутствующие недовольно зашумели.

– Но прежде, чем раскрыть вам фазу номер 2 Плана, которая, наконец, позволит нам объявить о нашей победе, я хотел бы поздравить вас с тем, что уже сделано. Мы владеем СМИ, страховыми компаниями, судами, парламентами, банками, лабораториями и образовательными системами по всему западному миру, наше объединение блестяще сработало, чтобы создать условия, увековечивающие нашу власть и наше ультрабогатство. Так будет до тех пор, пока мы сохраним способность опережать и душить возражения тех, на кого мы становимся, чтобы подняться еще выше.

Грейс услышала несколько одобрительных хлопков.

– Первая часть нашего Плана, нацеленная на сохранение нами господствующего положения, успешно завершена. Мы великолепно поработали над высыханием мысли. Благодаря широкому распространению и пустоте соцсетей, наркотика, доступного теперь с самого юного возраста, благодаря снижению требований школьной программы, благодаря коммерциализации телевидения и тиражированию им глупости, благодаря инфантилизации политического слова, благодаря наплыву информации чисто развлекательного характера, лишенной глубины, мы одержали великую победу: за неполных двадцать лет сумели снизить средний QI западных народов минимум на три пункта. Это значительное достижение! Браво всем тем, кто над этим работал! Наше стадо все меньше и меньше способно понимать, что мы с ним делаем. К тому же снижение интеллекта идет рука об руку с увеличивающимся равнодушием к тому, что во все времена было нашим врагом: к идентичности. Подсев на наркотик немедленного вознаграждения, лайки и селфи, на легкий дофамин и пустую информацию, они потеряли вкус к тому, чтобы совершать усилия, которые могли бы подвигнуть их на бунт. Это превосходно!

Грейс поняла, насколько то, что она в прошлом году узнала об «Олимпе», представляет собой лишь верхушку айсберга.

– Попутно хочу отметить, что я внес свою маленькую лепту в дело подрыва идентичности народов, потихоньку скупая через подставные фирмы различные предметы искусства и реликвии, на которых основывается их культура, чтобы перерубить пресловутые корни, способные вызвать в них дурную идею любить свою историю, свою страну. Всю эту рухлядь, создающую связи.

Новый взрыв аплодисментов, быстро прерванный.

– Вторая фаза, – продолжил оратор авторитетным голосом, – о чем вы знаете не хуже меня, должна была окончательно передать власть в наши руки в наших, и только в наших интересах. Я говорю «должна была», потому что, к сожалению, мы еще не выиграли, хотя это должно было произойти уже давно!

Голос Пассажира поднялся до истерической тональности, и Грейс вдруг представила его себе: со сжатым кулаком, с суровым взглядом.