Паштет

Нашел наконец телеги с харчами. По кудахтанью нашел куриц - десяток был привязан за лапы к телеге. Опять удивился - разбитная баба за курчонка затребовала 2 копейки. Стала давить жаба. Отгоняя мух, которых тут было до черта приценился по соседству к муке - за мешок боле чем в пуд просили 10 копеек, мешок крупы в пуд - 8. Неподалеку смачно рубили свиную тушу. Подумал - и взял на пару копеек мощный кусман окорока. Потом нашел мужика с битой птицей - получил тот от Паши за пару щипанных куриц одну серебрянную чешуйку. Покупателей харчей было много, продажа шла бойко.

Услышал речетативное справа: "А кто мимо пройдёт, кол того ждёт! Али дыба! Али плаха! Али драная рубаха!"

Пошел глянуть. Сначала не понял, что такое - вкруг сидели разного чина люди, перед ними лежало какое-то добро кучей, часть мужиков была полуодета. Пригляделся - в кости играют. И Гриммельсбахер тут же! С довольной рожей.

- Эй, Пауль, садись с нами! Я сейчас обдую этих московитов как маленьких детей! Мне сегодня везет, как когда я у литовцев служил! Вот где лет восемь назад пожива была!

- Стоит ли тебе играть? - хмуро спросил Паштет, поудобнее перехватывая замотанный в лопухи тяжеленный кус мяса.

- Эге-гей! Глупый вопрос! Эти московиты не знают с кем связались! Они вот так под Чашниками шли без опаски, свалив все доспехи и оружие в обозы, а когда мы на них навалились - им пришлось драться голыми руками! Ух, чувствую - сегодня так же их обдеру!

- Садитесь, немец, мы играть будем! - на довольно понятном немецком заявил один из игроков, потянул шутливо попаданца за штанину.

- Спасибо! Мясо испортится - вежливо ответил Паша.

- Не страшно! Обыграешь нас - купишь стадо свиней!

- Если обыграю. Нет, спасибо - решительно заявил трезвый Паша и решительно пошел к палатке. Отдал харчи радостно засуетившемуся слуге и присел у костерка, нюхая запах стряпни и прикидывая - стоит ли сказать Хассе, что придется одевать - обувать проигравшегося канонира. Рожи у игроков были такие, что проигрыш наивному Гриммельсбахеру был обеспечен тверже, чем в зале игральных автоматов.

Как-то не показалось попаданцу, что бой близок - публика и на импровизированном рынке и вся виденная в лагере была, в общем, спокойна. Хотя не верить матерым наемникам - тоже неразумно. Надо у Хассе узнать, или к Герингу подойти, когда тот деньги своим людям раздаст. Наемники разве что оживленными выглядели, но им выдали только что долгожданные деньги, так что тут понятно. Мальчишка хлопотал по хозяйству, кинувшись варить курицу и жарить мясо кусками на вертеле. Откуда в хозяйстве взялся гнутый и старый вертел Паша благоразумно спрашивать не стал, прибыток в хозяйстве возбранять не стоит.

Поглядел на воодушевленно возившегося с готовкой Нежило. Спросил слугу:

-А как ты попал к господину Герингу в роту?

-Через пана Жидяна и его баницию - тут же с готовностью отозвался мальчишка.

-Что-что? Поясни-ка, а то я тебя не понял. Особенно про бан... Как там?

-Пробачьте, пан, я людина неосвидчена, тому щось -то не так казати можу, бо в судейских делах тильки вони сами щось розибрати можуть. Пан Жидян, у которого я служив, тоди в Луцькому старостви...Ой, пробачьте, це було уже при пане Чарторийському, тоди вже Волыньске воеводство стало! Пробачьте, пане, бо попутав!

-Давай, дальше рассказывай, но не путайся! - строго велел Паштет. Тараторенье мальчугана понималось с такими же хлопотами, как и разговоры лагерного русского люда, понимал Паштет далеко не все. Вообще ему были пофигу такие детали, переименовали уже тогда дурацкое воеводство или нет, но он подумал, что надо как-то строго себя показать. Может, даже этому Нежилу по шее дать, но до того было не дотянуться. Да и, собственно, за что? Нет, он что-то быстро таким господином себя вообразил, что карает за искажение титулов других господ! Ему до тех поляков никакого дела нет и вообще говоря - шляхту Павел не уважал. Самое бестолковое европейское дворянство - гонористое, суетное, но глупое беспробудно. И, чтобы скрыть смущение, Паштет скомандовал:

- Рассказывай давай!

- Так, паночку милостивый, тогдашний мой господин пан Жидян был из Кременецкого повета, та мав там невеликий маеток - село Берези. Але найшовся там добрый сусид, якому маеток пана Жидяна бильше подобався, та виришив вин цим маетком сам володити.

Паша кивнул, продираясь сквозь чуждую речь. Было понятно, что добрый сосед собрав друзей да родичей, с утра в полной броне конно и оружно атаковал село. Пану Жидяну, батюшке героя рассказа дали по седой голове чеканом, парубков его порубили, дом шляхетский заняли, а маеток стал вже того сусида, пана Остои-Корецкого.