На дальнем конце бассейна стоял ряд кабинок с прикрученными к ним большими латунными буквами «М» и «Ж». Мужчины и женщины в купальных костюмах и махровых халатах входили в эти кабинки и выходили из них, и Линда заметила мужчину в белом полотняном костюме; он зашел в крайнюю кабинку, а его спутница — женщина с осиной талией — заняла соседнюю. Минут через пять он вышел, так и не сняв костюма; женщина появилась чуть позже, поправляя то пояс крокодиловой кожи, то опущенную на лицо вуалетку шляпки. Мужчина в брюках с подтяжками занял первую мужскую кабинку с другого края, и несколько минут ничего не происходило: потом хорошенькая девушка вошла в соседнюю кабинку. Линда внимательно смотрела на две закрытые двери, подумала, что вроде бы одна из ручек шевелится, но дверь не открывается; вокруг бассейна бродили уже подвыпившие люди, жены мазали кокосовым маслом грузные тела своих мужей. Дети во дворе расселись по маленьким кружкам, все как один жевали лепешки; спасатель в красных плавках любезно беседовал с вдовой, кутавшейся в белую меховую накидку, и никто не заметил, как девушка выскочила из своей кабинки, не успев застегнуть одну блестящую пуговку. Мужчина в подтяжках появился чуть позже, вяло взглянул на солнце, опустился за столик и заказал рубленую баранину на жареном хлебе. К тому времени, когда его заказ принесли, в дальние кабинки вошли молодой человек в свободных теннисных брюках и женщина постарше; проходя через дверь, она положила под язык мятную таблетку.
— Похоже, вы обратили внимание на эти сооружения, — заметил Уиллис.
Его хитрющая улыбка ясно говорила: ему нравится, что она замечает подобное. Линда поняла: он играл с ней, но решила, что не даст ему повода думать, будто ее можно взять голыми руками. Она откинулась на стуле и сказала:
— Вы не такой уж ангелочек, как кажетесь.
— Линда, так нечестно.
Уиллис повернулся к ней своим по-мальчишечьи искренним лицом, извинился и сказал, что им пора ехать. Он сложил салфетку, чуть привстал со стула, Линда почувствовала, будто что-то давит ей на плечи, подняла глаза, но увидела лишь приподнявшегося Уиллиса. За плечами у нее ничего не было — только дул ветерок и махала крыльями улетавшая сойка.
— Впрочем, если хотите, можем задержаться, — сказал вдруг Уиллис и сел на место. На столик надвинулась тень, и хриплый голос произнес:
— Уиллис, я тебя и не заметила.
Линда узнала ту девушку, которую увидела в первые же часы своего приезда в Пасадену, — беспечную водительницу машины, которая чуть не врезалась в фургон со льдом. Серебристая прядь ярко выделялась в ее желтых волосах, напоминая ножевую рану. Подбородок был дерзко вздернут, а веки во время разговора сильно хлопали.
— Кто такая? — резко спросила она и опустила два пальца на плечо Линды.
Уиллис представил девушку — Конни Маффит. Он уже стоял, забыв про Линду, и она чувствовала себя девочкой, вдруг оказавшейся во взрослой компании. Она встала, пожала девушке руку, отметила про себя, что они почти одного роста и что эта Конни гораздо красивее всех собравшихся у бассейна.
— Стемп, кажется? По-моему, я вас где-то видела.
— Она не из Пасадены, — сказал Уиллис.
— А в Пасадене что, на сезон? В «Висте» живете?
Конни даже не ждала ответов Линды и сказала Уиллису, что надеется увидеть его перед Новым годом.
— Где ты будешь?
— Еще не решил. Смотря…
— Не забудь взять с собой Лолли. — И с этими словами Конни ушла.