Читаем Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг. полностью

Те экономические последствия, которых мы рассчитывали достичь от забастовки рабочих каменноугольных копей и от нашего наступления на железнодорожные гарнизоны со взрывом подъемников, не только не были нами преувеличены, но скорее даже не доучтены. На копях осталось очень незначительное число рабочих, не принявших участия в забастовке; вследствие всевозможных угроз вынуждено было взяться за работу еще немного семейных рабочих, но все это давало мизерную добычу. Другие же рудники Приморья не могли обеспечить потребности транспорта, да к тому же и качество их угля было так низко, что например для морских судов он совершенно не годился. Оставалось одно: покупать и ввозить уголь из-за границы, а это уже не то, что брать у себя. Таким образом удар был рассчитан правильно. Осенью, с наступлением холодов, во Владивостоке разразился резкий топливный кризис. «Правительство» было бессильно справиться с этой задачей; оно с грехом пополам получило от своих благодетелей небольшие подачки антрацита и брикета для отопления морских судов. В домах с угольным отоплением в эту зиму не мало замерзло и испортилось водопроводов. Цены на уголь и прочие виды топлива поднялись до неслыханных размеров, следствием чего было хищническое истребление лесов и разрушение окрестных дачных мест: там на виду растаскивались заборы, ограды и нежилые помещения. Многие из жителей Владивостока, чтобы не замерзнуть, жгли мебель — столы, комоды, шкафы — и мелкие перегородки в домах. Все это вызывало сильнейшее озлобление против существующей власти и окончательно подтачивало и без того на гнилых ходулях стоящий трон Колчака и его сатрапа Иванова-Ринова.

Разрушения, произведенные партизанами на Сучанской дороге, были тоже чрезвычайно ощутительны и надолго непоправимы. Перевозка угля из запасов, имевшихся на поверхности перед объявлением забастовки, и тех крох, которые добывались «через час по столовой ложке» штрейкбрехерами, была совершенно прекращена взрывом подъемных машин и других станционных сооружений. Произведенные осенью попытки организовать перевозку угля гужевым путем были нами пресечены: 1-й Дальневосточный полк совершил удачный налет на станции и забрал всех лошадей у крупных возчиков — Золотова и других. Исправить же разрушенные машины и части их на владивостокских портовых доках и заводах, за неимением соответствующих приспособлений, было невозможно. Таким образом Сучанские копи были окончательно парализованы.

Так боролись рабочие и крестьяне Сучана со своим исконным врагом, помогая шедшей издалека Красной армии, постепенно очищавшей от белых города Сибири.

<p>ГЛАВА XV.</p>

Контр-наступление объединенных сил противника. — Соотношение сил предопределяет поражение партотрядов. — Казнь Я. Попова. — Отступление партизан. — Наши ошибки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии