Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг.

В 20-х числах июня, за несколько дней до открытия съезда, всеми партизанскими отрядами Ольгинского уезда было произведено наступление на интервентов, согласно разработанному т. Лазо плану. Остановиться на этих сражениях необходимо потому, что они служат как бы исторической гранью первых двух фаз развития партизанского движения: после них начинается полоса реакции, в связи с временной дезорганизацией партизанства, благодаря предпринятому на нас общему наступлению противника, и лишь потом начинается новый подъем революционных настроений на основе новой тактики и в новой исторической обстановке.

Чтобы уяснить, насколько серьезные операции были заложены в плане командующего т. Лазо, насколько грандиозен был их размах с точки зрения партизанской борьбы (последняя обычно понимается как борьба мелкими, подвижными частями, рассчитанная на эффект путем внезапного нападения на врага, как действовали и мы в первый период восстания), — надо привести данные о действующих силах с нашей стороны и о силах противника. Ранее было указано, что к этому времени мы очистили Ольгинский уезд от белогвардейщины и теперь оставались перед лицом интервенционных войск. Дислокация сил противника, по имевшимся у нас безусловно точным сведениям, была такова: в Сучанском руднике сосредоточены были базовые гарнизоны американских и японских войск, общей численностью свыше 1000 человек, при всех родах оружия. Здесь, между прочим, была и небольшая часть русских — больше для видимости, чем для действительной охраны рудников и их учреждений. На станции Сица, недалеко от ст. Сучан (рудники), стояла японская часть в 500 штыков, а на ст. Фанза — смешанный японо-американский гарнизон в 250 ружей; на станциях Бархатная, Тахе и Сихото-Алин разместились 3 роты китайских солдат, по одной роте на каждой станции. На этих трех станциях были установлены подъемные силовые машины, сооруженные для тяги поездов с углем через горы (отроги Великого Яблонового хребта), при перевозке его с копей до главной магистрали по узкоколейной жел. дороге. Далее, на станции Кангауз расположен был опять же смешанный гарнизон около 300 человек, ст. Романовка имела 200 американских солдат, и наконец ст. Ново-Нежино — тоже американский отряд в 250 штыков. Мы не можем дать сведений о численности пулеметов и другого вооружения кроме винтовок, но констатируем, что у всех гарнизонов недостатка в оружии не было.

Подъемники Сучанской узкоколейки — «Сихото-Алин».

Расположение и численность наших войск были таковы. Селение Новицкое (между Сучанским рудником и бухтой Чень-Ю-Вай) занял ольгинский отряд в 250 человек под командой т. Глазкова, в задачи которого входило отвлекать мелкими нападениями внимание главного гарнизона в свою сторону и следить за бухтой, где мог высадиться десант противника. Сучанский отряд разбился на три группы со следующими заданиями: первая группа численностью в 120 человек, под командой тов. Владивостокова, наступает на ст. Сицу — на японцев; вторая группа в 280—300 ружей, под командой т. Петрова-Тетерина, наступает на ст. Фанзу и на следующие за ней три станции с подъемниками, занятые китайцами; третья группа сучанцев в 100 человек под руководством т. Кравченко, объединенная с самостоятельным отрядом из Петровской долины в 240 человек под командой т. Сосиновича, получила задание напасть на ст. Кангауз и полустанок Моленый Мыс. Станции Романовка и Ново-Нежино вошли в самостоятельный участок, руководить которым должны были тт. Шевченко и Овчаренко, с отрядами в 500—600 штыков общей численностью. На этом последнем участке остался и т. Лазо, так как он не особенно полагался на Шевченко, поскольку отряд последнего не отличался достаточной дисциплинированностью; тем же была грешна и часть комсостава, не исключая и самого Шевченко. Надо отметить, что эта предусмотрительность Лазо была как нельзя кстати: Шевченко перед самым выступлением в бой заявил себя больным («заболел живот» — буквальное заявление Шевченко), и командование над этими частями принял на себя т. Лазо. Действиями отрядов Глазкова и сучанского руководил т. Ильюхов. Таким образом даже общею численностью силы противника (включая русскую группу, находившуюся на главном руднике, и милицейский отряд) превосходили наши силы почти вдвое. Если же принять во внимание превосходство противника в технике вооружения, то способность его к сопротивлению не поддастся никакому сравнению, ибо у нас в лучшем случае только 75 % бойцов было вооружено трехлинейками, а остальные берданами. Добавлением к этому — притом не у каждого партизана — служили одна-две бомбы образца 1919 г., завода «Партизанские сопки», т. е. самоделки. А там пулеметы, Шоши, автоматы, а о припасах и говорить нечего. К тому же около мест расположения противника были устроены по последнему слову фортификации окопы и тому подобные сооружения. Единственным преимуществом наших отрядов были беззаветная преданность делу борьбы трудящихся и безграничная самоотверженность — то, чего недоставало у наших противников.

Сучанские каменноугольные копи, шахта № 2.