Партизанское движение в Приморьи. 1918—1922 гг.

Теперь центр, основная тяжесть революционной работы переносилась из периферии в города, туда, где на баррикадах городских кварталов должна была окончательно решиться судьба русской реакции. Партизанские отряды, являвшиеся до сих пор основной формой борьбы на Дальнем Востоке (а методы партизанской войны, особенно в приморских условиях, являлись основными методами революционной работы), делаются поэтому вспомогательными в отношении уже не только уральского фронта, но и всей стратегии нашей партии на Дальнем Востоке. В этом — сущность переживаемого момента. Лозунг завоевания и организации солдатских масс для переворота, для штурма белогвардейской Бастилии, лозунг, к которому, как видит читатель, инстинктивно пришли партизаны уже сравнительно давно, теперь стал центральным, стержневым, подчиняющим себе все остальные задачи. Раньше этот лозунг партизаны проводили  н а р а в н е  со своими военными операциями. Партизаны по сути дела не могли провести его своими силами, — для этого они должны были бы перестать быть самими собой. Для организации переворота, а следовательно и власти, требовалось непосредственное участие и руководство более высокой по типу организации — коммунистической партии. Мы не можем здесь касаться сколько-нибудь подробно работы нашей партии в колчаковской армии, — это сделают другие товарищи; одно можно сказать: быстро разрастающаяся организация солдатских масс, особенно после гайдовского восстания, стала теперь принимать характер прямой угрозы правительству. Задачи партизан заключались в том, чтобы нападать на белогвардейские отряды, беспощадно рвать железнодорожные сооружения, разрушать коммуникацию, словом — стремиться к тому, чтобы хозяйственная и общественная жизнь совершенно замерла. Это должно было вконец деморализовать врага, посеять панику и разложение в городском населении и поставить власть перед лицом неотразимой катастрофы. Так и поступали партизаны. Движение по Сучанской и Уссурийской железным дорогам почти совершенно прекратилось: дорога была в большей своей части завоевана нами; если и проходил по ней один-два поезда в неделю, так и то под партизанским контролем; пассажиры могли следовать в вагонах только в том случае, если их документы или внешний вид не внушали никаких сомнений, в противном случае они снимались и отправлялись в наш штаб. Сучанские и Зыбунные каменноугольные копи совершенно прекратили свою работу, так как основная шахтерская масса была под ружьем. Администрация этих предприятий, несмотря на свою ненависть к партизанам, стала обращаться в наш штаб с просьбой помочь спасти шахты от затопления водой, так как некому было даже выкачивать воду из шахт. Владивостокский порт, фабрики и заводы, питавшиеся в основном сучанским высокосортным углем, до минимума сократили свое производство. Военные и торговые суда, снабжавшиеся сучанским антрацитом, вынуждены были доставать для своих нужд уголь из Японии, где цены на него возросли необычайно. Уссурийская железная дорога объявила экспортерам, что она отказывается гарантировать безопасность доставки в порт транзитных грузов, направлявшихся из Маньчжурии. Сучанский гарнизон колчаковцев, чувствуя приближение катастрофы, очистил рудники, оставив там одних японцев, которые бдительно следили за развитием событий и обдумывали планы своих действий. Командующий американскими экспедиционными войсками генерал Гревс, чтобы предупредить то неловкое положение, в которое могли попасть его войска при захвате власти партизанами, спешит, в подтверждение своих прежних деклараций, объявить порядок эвакуации американских сил, немедленно очищает весь Сучанский район и стягивает свои силы во Владивосток, где на рейде уже стоят приготовленные пароходы. Японцы, напротив, форсируют новую доставку своих сил на Дальний Восток и лихорадочно укрепляются: копают окопы, строят блиндажи, обволакиваются проволочным заграждением. В наш район каждую неделю прибывают новые японские эшелоны.