Партизанский фронт

Возведение понтонов и подходов к ним потребовало непрерывной работы саперов и понтонеров в течение месяца. Но и это далеко не спасло положение. По понтонам машины шли тихо в один ряд. Пропускная способность понтонов была очень мала, и у переправы всегда скапливалось огромное количество военной техники, создавались большие пробки.

Все это нам уже потом сообщили связные. Утром же мы услышали только одиночный глухой взрыв в направлении Борисова. Ликованию партизан не было конца. Командование еще раз поздравило Семена Никитича и Юлика с заслуженным успехом.

Вскоре меня с товарищем Книгой вызвали к одному из секретарей подпольного обкома партии. Здесь отважного подпольщика и партизана поблагодарили за подрыв моста, проявленное мужество и героизм. На все вопросы коммунист скромно отвечал, что он лишь выполнил свой долг.

— Главную роль сыграли партизаны, они доставили тол, разработали план. Ну а я только, как говорят, исполнитель…

— Семен Никитич, — обратился к нему секретарь, — скромность — дело, конечно, хорошее. Но мы все считаем, что взорвали мост все же вы. Без вас он и поныне стоял бы целехонький. Лучше расскажите, как трудно было, когда каждодневно ходили по краю пропасти…

— Чего теперь вспоминать… Дело прошлое… — как бы оправдываясь, отвечал он. — А по правде говоря, нелегко было каждый день своими собственными руками смертный приговор носить… себе и семье.

Семен Никитич стал одним из лучших партизан, быстро войдя в нашу дружную семью, он участвовал во многих боевых делах.

Впоследствии по моей рекомендации товарищ Книга был назначен политруком роты. И надо сказать, мы не ошиблись в нем. Политрук умел воодушевлять мстителей на подвиги и смелые вылазки личным примером. Помнится, в мае 1944 года он возглавил дерзкий налет небольшой группы на подразделение фашистов, проверявших и чинивших узкоколейку на участке Будогово — Жодино. Неожиданный налет имел полный успех: партизаны в коротком бою без потерь уничтожили более 20 оккупантов, а двоих привели в лагерь.

Семен Никитич Книга сделал все, что мог, ради скорейшего освобождения родной Белоруссии. Вплоть до прихода наших войск отважный коммунист оставался активным народным мстителем.

Сейчас он на пенсии и живет в Смолевичском районе. Грудь патриота украшают боевой орден и медали.

Подвиг Семена Никитича на реке Березине всколыхнул боровшуюся Минщину, вдохнул свежие силы. Но не дремал и враг…

Однажды взвод Траило после очередного ночного выхода к автостраде остановился на дневку в деревне Мгле. Уставшие бойцы чувствовали себя прескверно: вот уже три ночи подряд они ни с чем возвращаются обратно. Вроде бы и командир лихой, а толку мало: то идут очень большие колонны, то лишь одиночные машины. Взвод на скорую руку позавтракал и расположился отдыхать на большом сеновале, стоявшем на самой окраине села у болота.

— Нужно было бы охрану выставить, командир, — обратился к Траило его помощник.

— Люди устали, пусть отдохнут! Я сам буду охранять, — ответил он. — Побыстрее укладывайтесь, вечером вновь пойдем в засаду на шоссе.

Уединившись в углу сарая, командир взвода начал составлять донесение в штаб. Потом небрежно сунул лист бумаги в полевую сумку, лег на спину и закрыл глаза.

«Дракон», которому благодаря дьявольским ухищрениям удалось пробраться в партизанские командиры, мысленно проверял себя, правдоподобно ли изобразил в донесении трудности, якобы препятствовавшие выполнению боевого задания. «Конечно, поверят! — ухмыльнулся он. — Ведь командование знает, что я не отступал перед трудностями, хотя это и стоило крови».

Его настойчивость и смелость заметили во время засады под Прилепами. Командир отряда очень уважал и ценил храбрых партизан и командиров.

Надо сказать, что в штабе отряда при рассмотрении вопроса о назначении Траило взводным предлагали не спешить, а получше разобраться в его бесшабашной боевой активности, подчеркнутом беспрекословии в обращении и угодничестве. Однако доверчивый командир продолжал настаивать на своем. Его поддержал Ерофеев, вступивший в должность помощника начальника особого отдела отряда. Так месяца полтора назад вражеский агент, пропущенный эсэсовцами через лагерь военнопленных, заменил погибшего в бою командира взвода.

Лазутчик «Дракон» лежал с закрытыми глазами и прикидывал различные варианты, как лучше выполнить приказ борисовского гестапо, которое предписывало в ближайшее время убрать с дороги начальника особого отдела отряда Чуянова, его заместителей Ерофеева и Лапшина. Эту задачу он должен был выполнить лично, не передоверяя ее другим диверсантам, один из которых уже не оправдал надежды гестапо, хотя во время одного из боев этот изменник стрелял в спину помощника начальника особого отдела Владимира Рогожкина. К счастью, Рогожкин был лишь ранен и через полтора месяца снова стал в строй.