Партизанский фронт

На рассвете в сопровождении взвода отряда «Беларусь» мы отправились в путь. К исходу дня достигли деревни Горелый Луг. Гостеприимные хозяева деревни приютили нас на ночлег. Скоро мы убедились, что в этой деревне старый большевик Василий Семенович Пыжиков свой человек. До поздней ночи к нему шли люди. Одни расспрашивали о наших делах на фронтах, другие докладывали о борьбе здесь, на месте, третьи делились своими личными бедами. Каждому из них Василий Семенович находил доброе и вдохновляющее слово, слово коммуниста. Он владел ключом к сердцу простого человека, понимал его нужды и жил ради него.

Пыжиков один из тех, кто боролся за Советскую власть в Белоруссии, один из счастливцев, кому довелось видеть и слушать Владимира Ильича Ленина. Об этом Василий Семенович рассказывал проникновенно, с горящим огоньком в добрых и умных глазах. Впервые он увидел Ильича на Финляндском вокзале в Петрограде.

— Потом еще было две встречи с Лениным, — рассказывал Пыжиков. — И всегда Владимир Ильич зажигал нас верой в победу труда над капиталом, рабочих и крестьян над буржуазией. Ильич открывал нам глаза в новую жизнь без эксплуатации и нищеты…

В 1917 году Василий Семенович командовал отрядом Красной гвардии в Петрограде, принимал активное участие в Февральской революции. Потом по решению ЦК ВКП(б) был направлен на Западный фронт, где воевал против немцев, белополяков и белогвардейцев в качестве комиссара 145-го полка 51-й бригады, а затем комиссаром этой бригады. В грозные годы партия направляет в Приморский край молодого и талантливого организатора-большевика на борьбу против японских оккупантов. В Приморье Пыжиков командовал партизанским соединением и участвовал в освобождении Владивостока.

Перед войной командир бригады «Старик» возглавлял отдел пропаганды и агитации ЦК КП(б) Белоруссии.

В неблизком пути в Смолевичский район поведал комбриг нам и о своих встречах с Ф. Э. Дзержинским. Мы слушали очень внимательно Пыжикова. Как были нужны людям сейчас эти страницы прошлого!

Не прошло и трех дней, как мы прибыли на Гребенчук. Сплошные тяжелые тучи висели над поседевшим лесом. Тускло блестели ледяные зеркала, покрывшие лужи, водоемы и болота. Бор окутался белоснежной шалью и застыл. Все изменилось, один только лагерь отряда был без изменений. Он по-прежнему представлял жалкую картину. Сиротливо и тоскливо стояли запорошенные снегом убогие шалаши. Нас встретили хотя и с удивлением, но без энтузиазма. Ведь мы шли налегке, а измученным бойцам мерещился хлеб, теплая одежда и добротные сапоги. Худые и небритые партизаны, все посиневшие от холода, стуча зубами, теснились вокруг нескольких костров, единственных очагов жизни. Тут же у костров на подстилке из хвороста и листьев лежали несколько больных, прикрытых всевозможным тряпьем.

Пыжиков с первых же минут пребывания в лагере понял, что требуется немедленно спасать отряд от полной деморализации и развала. Кисляков выстроил партизан и доложил ему:

— Товарищ уполномоченный подпольного межрайкома, по вашему приказанию отряд «Смерть фашизму» построен…

К строю энергично подошел Пыжиков — чувствовалась в нем военная выправка, хотя и был он в штатском. Перед ним стояло около 80 вооруженных партизан. Они поеживались, прижимались друг к другу. Рядом с ними молчаливо дрожало и топталось десятка три невооруженных новичков, недавно прибывших в отряд.

— Здорово, орлы! — подняв руку к выгоревшей на солнце военной фуражке, приветствовал он.

— Здравия желаем, — недружно и тихо ответил строй.

Поправив ремень, на котором висела кобура длинноствольного трофейного парабеллума, Пыжиков твердым голосом объявил решение межрайкома о снятии с должностей Сивакова и Панкевича, об отзыве их в распоряжение партцентра Борисовской зоны и назначении межрайкомом командиром отряда одного из боевых товарищей отряда «Беларусь» Тарунова Василия Федоровича и комиссаром Дедюлю Ивана Прохоровича, автора этих строк.

Он сказал, что нет безвыходных положений, когда за дело берутся энергичные люди, подчеркнув, что судьба отряда в руках самих партизан.