Партизанский фронт

Все, конечно, согласились с этим. Ведь мы совершенно не знали район и судили о нем пока лишь по карте. Нам было не ясно расположение противника, среди нас не было ни одного местного жителя. Короче говоря, мы были пока действительно слепыми. (В дальнейшем мы не раз убеждались в огромном значении разведки).

Тут же без промедления были высланы группы для детальной и обстоятельной разведки Смолевичского и Логойского районов и всех ближайших немецких гарнизонов.

…С этого дня мы начали свою «стационарную» лесную жизнь. Партизаны научились быстро устраивать ночлег в любом месте, хорошо маскироваться, неплохо изучили местность, установили связи со многими местными жителями, найдя среди них сотни самоотверженных помощников. За это время было устроено несколько успешных засад на автостраде.

Чуть не каждый день выходили группы партизан к железной дороге Минск — Москва для совершения ночных диверсий, хотя железная дорога тщательно охранялась. Иногда, проделав долгий и трудный путь, партизанам удавалось подобраться к магистрали, незаметно заложить мину натяжного действия, размотать шнур и выжидать появления «добычи» — груженого состава. Но в это время немецкие охранники с овчарками обнаруживали мину и засаду. Партизанам приходилось, не теряя времени, отходить под огнем преследующих охранников. Жалко было зря израсходованной взрывчатки. Но неудачи не обескураживали подрывников. По пути в лагерь они валили десятки телеграфных столбов вдоль автомагистрали, расстреливали и сжигали одиночные машины противника, уничтожали мотоциклистов. Как правило, они не возвращались с пустыми руками, а приносили автоматы, винтовки, патроны, гранаты, консервы, соль, то есть то, что позарез было нужно отряду.

Первый счет подорванным воинским эшелонам открыла группа Жени Чуянова в составе Володи Рогожина, Ивана Вышникова, Пети Шиенка и Ильи Силковича. Проводниками этой группы были бесстрашные подпольщики из деревни Росошно Иван Кирильчик, отец четверых детей, и Антон Яцкевич.

Ратный труд диверсантов тяжелый и опасный, не каждому по плечу. Группа Чуянова была весьма назойлива и инициативна. Наши диверсанты немало причиняли хлопот фрицам. Вот что рассказывает о делах группы активный ее участник Владимир Рогожкин:

«…Начали мы с того, что уничтожили в совхозе Будагово десятки тонн приготовленного оккупантами к вывозке в Германию хлеба. Часть хлеба отправили в отряд, сколько успели — раздали крестьянам совхоза и соседних деревень, а остальное сожгли вместе с амбарами. Крепко помог нам дед Остапкевич, замечательный человек, патриот».

В разгар летней страды участники группы первые в отряде произвели диверсию на железной дороге Минск — Москва восточнее станции Жодино, в районе нефтебазы. К железной дороге провел подрывников житель деревни Остров Антон Яцкевич.

…«Старший группы Чуянов, с ним Вышников и Силкович залегли в охранении, а я и Петя Шиенок, — вспоминает Владимир Рогожкин, — с восьмикилограммовой миной осторожно поползли к монотонно гудевшему телефонными проводами полотну. Почти у самой цели до нас донеслись слова на немецком языке парного патруля, двигавшегося в нашу сторону. Мы, казалось, вдавили себя в землю, затаились. Охранники прошли мимо. Выждав в постоянной тревоге минут двадцать, услышали шум поезда, шедшего на восток.

Забыв об опасности, мы бросились на железнодорожное полотно и, до крови разрезая щебенкой руки, заложили мину. Поезд был почти рядом, уходить к товарищам было некогда. Поднялись во весь рост, отбежали в темень примерно 50 метров и дернули за шнур. Валившийся в кювет с грохотом паровоз и шесть вагонов видеть не пришлось: взрывная волна со страшной силой бросила нас на землю. Пришли в сознание на руках товарищей, вынесших нас под ураганным огнем противника в безопасное место».

Через несколько дней в том же районе группа подорвала второй воинский эшелон.

Третий эшелон — новогодний подарок Родине — группа намеревалась свалить с рельсов почти у самой станции Смолевичи. Тут-то подрывникам досталось как никогда раньше. Немцы осветили ракетами местность и открыли уничтожающий пулеметно-автоматный огонь. Партизан спасли многочисленные дренажи торфоразработок.

«…Сколько раз приходилось с головой окунаться в обжигавшую холодом воду! Когда добрались до деревни Криница, мы были похожи на ледяные чучела», — заключил свой рассказ Владимир Рогожкин.

Трудности борьбы на железной дороге заметно росли, каждая очередная операция проводилась с большим риском для жизни. Люди знали это и все же с полным сознанием опасности шли в огонь, под пули, на смерть, подкарауливавшую их в каждой операции, только потому, что понимали — при удаче каждый из них один срабатывал за сотню бойцов на фронте.

Сейчас любой советский человек испытывает гордость за народных мстителей, когда читает в мемуарах донесение главной железнодорожной дирекции группы армий «Центр» в свой штаб: